Александр Дюма - Шевалье де Сент-Эрмин Том 1

    Сент-Эрмин печально усмехнулся.

    - Разве это жизнь, - спросил он, - если ты обитаешь в камере размером двенадцать квадратных футов с зарешеченными окнами и двумя замками в каждой двери?

    - В камере размером двенадцать квадратных футов все лучше, чем в гробу шести футов в длину и двух в ширину.

    - Как бы ни был тесен гроб, мертвому в нем всегда удобно.

    - Стали бы вы сейчас столь же настойчиво просить о смерти, как тогда, когда я видел вас в последний раз?

    Сеит-Эрмин пожал плечами.

    - Нет, - ответил он, - некогда я ненавидел жизнь, теперь я стал к ней безразличен; и потом, коль скоро вы за мной послали, значит, наступил и мой черед.

    - Наступил ваш черед? Какой именно? - спросил Фуше.

    - Но раз покончили с герцогом Энгиенским, с Пишегрю, с Моро и Кадудалем, мне кажется, что по прошествии трех лет наступила пора покончить и со мной.

    - Дорогой господин Сент-Эрмин, - ответил Фуше, - когда Тарквиний отдавал свои приказания Сексту, он не вырывал сорняки в огороде, а сшибал головы повыше^[181].

    - Как прикажете понимать ваш ответ? - спросил Гектор, краснея. - Моя голова находится слишком низко, чтобы ее снесли с плеч?

    - Я вовсе не хотел задеть вас, господин де Сент-Эрмин, но признайте, что вы - не принц крови, как герцог Энгиенский, не покоритель земель, как Пишегрю, не великий полководец, как Моро, не знаменитый бунтовщик, как Жорж.

    - Вы правы, - опустил голову Гектор, - я - ничто перед теми, кого вы назвали.

    - Но, - продолжал Фуше, - исключая принца крови, вы можете стать любым из них.

    - Я?

    - Безусловно. Разве с вами во время вашего заключения обращались как с человеком, который никогда не выйдет из тюрьмы? Разве все это время пытались сломить ваш дух, отравить душу или разбить сердце? Разве вам не предоставляли все, о чем вы просили? Такие три года, какие провели в тюрьме вы, - вовсе не наказание, а дополнение к вашему образованию, и если учесть, что природа предназначила вам быть мужчиной, то вам только и недоставало этих трех лет испытаний.

    - Но в конце концов - нетерпеливо воскликнул Сент-Эрмин, - ведь я же приговорен к какому-то наказанию? К какому?

    - Вы должны пойти в армию простым солдатом.

    - Это понижение в звании.

    - А какое звание было у вас среди ваших грабителей дилижансов?

    - Что?

    - Я спрашиваю, кем были вы среди Соратников Иегу?

    Гектор опустил глаза.

    - Вы правы, - сказал он, - я был простым солдатом.

    - И гордитесь этим, господин Сент-Эрмин: Марсо, Гош, Клебер начинали простыми солдатами и стали великими генералами; Журдан, Массена, Ланн, Бертье, Ожеро, Брюн, Мюрат, Бесьер, Монсей, Мортье, Сульт, Даву, Бернадот, нынешние маршалы Франции - почти все начинали как простые солдаты; начните, как они, и вы закончите так же.

    - Но будет отдан приказ не повышать меня в звании.

    - Вы заставите своих начальников передумать. Совершая блистательные подвиги.

    - Я буду вынужден служить правительству, которое не питает симпатии к моей семье и не может питать ее ко мне.

    - Признайтесь, что в пору, когда вы грабили дилижансы в Вернонском лесу, вы еще не имели возможности утвердиться в своих симпатиях и антипатиях; вы подчинялись семейной традиции, а не разумному мнению. С тех пор как вы в тюрьме, как познакомились с уроками прошлого и узнали перспективы будущего, вы должны были заметить, что старый мир рухнул и на его обломках вырастает новый мир. От королевского трона до самого последнего армейского чина, от первых чиновников магистрата до последнего деревенского мэра - всюду вы видите только новые лица; да и в вашей семье подобное деление тоже произошло: ваш отец и оба ваши брата живут в прошлом, вы же принадлежите новому миру; и то, что происходит в вашем сознании в то самое мгновение, как я произношу эти слова, убеждает меня в моей правоте.

    - Я вынужден признаться, господин Фуше, что в ваших словах есть много верного, и в той мере, в какой Людовик XVI и Мария-Антуанетта были представителями старинных родов и старой эпохи, в той же мере Бонапарт и Жозефина, оба захудалого рода, являются представителями нового времени.

    - Я доволен, что не ошибся; как я и предполагал, вы - умный человек.

    - Могу ли я, чтобы окончательно стереть следы прошлого, поступить на службу под вымышленным именем?

    - Да, вы не только можете взять другое имя, но и имеете право выбрать род войск, в котором будете служить.

    - Благодарю вас.

    - Есть ли у вас какие-либо предпочтения?

    - Никаких; по какому бы пути я ни пошел, я вынужден буду стать пылью на ветру.

    - Зачем же позволять ветру нести себя, когда можно пойти против ветра? Хотите, я дам вам совет, в каком роде войск вам лучше служить?

    - Пожалуйста, дайте.

    - Мы вот-вот вступим в ожесточенную схватку с Англией, в морскую схватку. Будете выбирать - поступайте на флот.

    - Я подумаю, - сказал Гектор.

    - У вас в семье есть предшественники: пятеро из ваших предков, носивших то же имя, что и вы, начиная с Эле де Сент-Эрмина, начальника эскадры в 1734 году, занимали заметные должности на флоте; брат вашего отца был даже капитаном корабля, и вы это знаете лучше других, поскольку в возрасте четырнадцати лет служили под его началом в качестве ученика лоцмана и юнги; когда вы завербуетесь на судно, вы уже наполовину будете знать корабельную службу.

    - Раз вы так хорошо осведомлены о том, что в течение полутора веков происходило в нашей семье, не могли бы вы сообщить мне, что сталось с моим дядей? Ведь в течение трех лет, пока я был в тюрьме, я был отделен от всего мира.

    - Ваш дядя, верный слуга короля, подав в отставку после смерти герцога Энгиенского, уехал в Англию вместе с обеими вашими кузинами.

    - Через сколько дней я должен поступить на службу?

    - А сколько времени понадобится вам, чтобы вернуться домой и уладить все дела?

    - Мои дела будут быстро улажены, ведь я предвижу, что мое состояние конфисковано.

    - Ваше состояние всецело в вашем распоряжении; и если ваш управляющий вас не обкрадывает, вы обнаружите в ящике стола вашу ренту за три года. Три тысячи франков - хорошее начало для того, чтобы служить матросом.

    - Господин Фуше, из того, что вы сказали, следует, что я чрезвычайно многим обязан вам. А между тем я ума не приложу, как вас отблагодарить. Примите в расчет волнение, в какое меня ввергла странная ситуация, в которой я оказался, и не считайте меня неблагодарным.

    - Я так далек от мысли считать вас неблагодарным, что готов дать вам еще один совет, припасенный мною напоследок, ибо он - наилучший.

    - Говорите же, господин Фуше.

    - Не поступайте в императорский флот.

    - А куда же мне нужно тогда поступить?

    - Завербуйтесь на борт пиратского судна. Вскоре выйдет приказ о привлечении корсаров к участию в военных действиях государства; вынужденный служить простым матросом, вы не будете подчиняться жесткой дисциплине, принятой на регулярном флоте; на борту пиратского судна, где не существует дистанции между различными Эваниями, вы можете легко стать другом капитана и даже купить часть его пая, он будет волен у себя на борту дать вам любое звание, какое ему захочется; а когда вы перейдете из нерегулярного флота во флот государственный, то стаж морской службы будет вам зачтен с момента, как вы служили юнгой у вашего дяди.

    - Но, господин Фуше, - сказал Гектор, удивленный подобным доброжелательством человека, отнюдь этим не славившегося, - что я сделал, чтобы заслужить с вашей стороны подобное расположение?

    - Клянусь, что я и сам не знаю и не узнаю самого себя, - ответил министр полиции. - Однако мне нравится ставить в трудное положение некоторых молодых людей, приводить в замешательство их умы; и они всегда выходят из таких положений с честью. Не знаю, что с вами станет, однако вы сами увидите, что однажды будете благодарить меня с большим основанием, чем сегодня.

    - Господин Фуше, - поклонился министру Сент-Эрмин, - с сегодняшнего дня вы можете располагать всем, что у меня есть, в том числе и моей жизнью.

    - В день, когда поступите на службу, не забудьте сообщить мне название корабля, номер, который выпадет вам в корабельном экипаже, и псевдоним, под которым вы будете служить. Вы ведь сказали мне, если не ошибаюсь, что рассчитываете служить под другим именем.

    - Да. Имя де Сент-Эрмин отныне умерло.

    - Для всех?

    - Для всех, и особенно для той, которая должна была его носить.

    - До тех пор пока оно не возродится в имени командующего или генерала, не так ли?

    - Надеюсь, что до тех пор особа, на которую вы намекаете, устроит свое счастье и забудет обо мне.

    - И все же, если она спросит меня, министра полиции, который по долгу службы обязан все знать, как вы умерли, что мне ответить ей?

    - Ответьте, что я умер, сохраняя к ней все мое почтение и всю силу моей любви.

    - Вы свободны, - произнес Фуше, распахивая обе створки двери. Жандармы расступились.

    Граф де Сент-Эрмин откланялся и вышел.

    При публикации романа с продолжением отдельной книгой, в виде так называемого "библиотечного тома", Дюма обычно менял его название ("Корсиканская семья", например, переименована в "Корсиканских братьев", "Подвенечное платье" превратилось в "Цецилию"). Следуя традиции, мы вместе с издателем этой книги остановились на названии "Шевалье де Сент-Эрмин", тем самым выделяя Гектора среди трех братьев де Сент-Эрмин, а также сообразуясь с названиями некоторых романов Дюма - "Граф Монте-Кристо", "Виконт де Бражелон"…

    Книги имеют свою судьбу (прим. переводчика).

    Под именем Наполеона III была опубликована "История Юлия Цезаря".

    "Тринадцатое вандемьера" - вторая часть романа "Белые и Синие".

    Автор "Таинственного врача" и "Дочери маркиза".

    Конец рукописи порван, и мы попытались восстановить недостающие фрагменты. Подпись, без сомнения, принадлежит самому Дюма.

    Перевод Юлии Покровской.

    "Белые и Синие" (1867–1868), роман-фельетон, позже издан а трех томах братьями Мишель Леви.

    "Соратники Иегу", роман-фельетон, в 1857 г. издан Александром Кадо, в 7 томах.

    В седьмой главе А. Дюма подробно описывает вторую итальянскую кампанию Бонапарта и приводит относящиеся к ней даты. По Люневилльскому мирному договору, который был подписан 9 февраля 1801 года, Франция получает в свое владение Бельгию и левый берег Рейна, и гарантирует независимость Батавской, Гельветической, Цизальпинской и Лигурийской республик.

    Лебрен Шарль (1619–1690) - "первый" (придворный) художник Людовика XIV, кроме придворных портретов и росписи залов, прославился батальными полотнами, в том числе с победами Александра Македонского (см. дальше в главе "Семья управляющего"), - Прим. ред.

    Автор "Мемуаров господина Бурьена, государственного министра, о Наполеоне, Директории, Консульстве, Империи и Реставрации", Париж, 1829. Описание Тюильри и привычек консула см.: т. III, гл. XIX, с. 327 и след.; письмо Клебера приводится в т. IV, с. 401–406; история о слезах Жозефины взята из т. IV, гл. II, с. 29–34; письмо Дюроселя Бомануара, ниже, см. в т. IV, с. 183–187.

    Женская тюрьма, открыта в 1793 г. в здании бывшей больницы для прокаженных.

    В этой главе Дюма пересказывает события I и II глав романа "Соратники Иегу".

    Соратники Иегу, или Иисуса (в документах того времени встречаются оба названия), - разбойничьи шайки, существовавшие на деньги роялистов, стремившихся посеять смуту в революционной Франции. После 9 термидора они свирепствовали в департаментах Роны, Эн и Юра и, вероятно, были связаны с вандейцами. В 1796 г. сто четырнадцать разбойников предстали перед судьями департамента Верхней Луары. После длительных проволочек казнены были только главари.

    Десятый царь Израиля, воин. Вторая книга Царств, 9-10, описывает его как поборника справедливости.

    Опечатанный мешочек с деньгами для пересылки по почте.

    Центр кантона Морбиан, в 22 километрах к востоку от Ванна.

    23 декабря 1793 г.

    Бранш-д'Ор (Branche-d'Or) - Золотая ветвь.

    Кер-де-Руа (Cœur de Roi) - Королевское сердце.

    Бриз-Блё (Brise-Bleu) - Сокрушитель Синих.

    Мусташ (Moustache) - Усач.

    Шант-ан-Ивер (Chante-en-Hiver) - Поющий зимой.

    Фан-л'Эр (Fend-1'Air) - Рассекающий воздух.

    Ля Жиберн (La Giberne) - Патронная сумка.

    Монт-а-л'Ассо (Monte-a-l'Assaut) - Идущий на приступ.

    Бенедисите (Bénédicité) - Молитва перед едой.

    Флер-д'Эпин (Fleur-d'Epine) - Цветок шиповника.

    Один из самых известных эпизодов войны за наследование в Бретани, который принес победу французам (27 марта 1351 г.). Битва Тридцати получила свое название потому, что в ходе отчаянной борьбы французы и английские захватчики выдвинули друг против друга по тридцать воинов.

    Ни в "Национальной газете", ни в "Монитёре" 18 февраля 1801 г. (в официальной части) не было напечатано ничего подобного. Кадудаль 4 марта 1800 г. прибыл в Париж и был в конце месяца принят первым консулом. "Монитёр универссль", № 163 от 13 вантоза VIII года (4 марта 1800 г.), с. 165, пишет: "Шатийон, Бурмон, д'Отшан, Бернье в Париже. Вскоре должен прибыть Жорж".

    Хотя А. Дюма не сообщает нам военные прозвища, под которыми скрывались Соль де Гризоль и Пьер Гиймо, один из них, несомненно, Бранш-д'Ор, другой - начальник штаба армии шуанов.

    В то время Военным министром был Бертье, назначенный на эту должность 8 октября 1800 г.

    Первое письмо будущего короля Людовика XVIII от 20 февраля 1800 г. (1 вантоза VIII года) приводится у Бурьена. Указ. соч. T. IV. С. 74–75, так же, как и второе, не датированное, и ответ Бонапарта от 7 сентября 1800 г. (20 фруктидора VIII г.). С. 77–78. См. также Тьер. История Консульства и Империи. T. VI. С. 200, 201, 203.

    Ги де Лузиньян (1129–1194), однако после падения города многие восточные князья присваивали себе титул Иерусалимского короля.

    Мы не нашли никаких упоминаний об этом генерале. Возможно, опечатка.

    Бервик Джеймс (1670–1733) - герцог, маршал Франция (с 1706 г.), побочный сын Якова II Стюарта. Командовал французскими войсками в Испании (1704), в Италии (1706), на Рейне, потом в Савойе (1708). В 1714 г. окончил войну за испанское наследство, овладев Барселоной. Был убит ружейной пулей во время войны за польское наследство при осаде Филиппсбурга. - Прим. ред.

    Omandum et tollemdum, более точно Omandum tollendumque ("украсить и прославить"), см. Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. Божественный Август, XII.

    Эта газетная заметка, скорее всего, выдумана А. Дюма.

    Улица де Бурбон - старое название Лилльской улицы (1792 г.), идущей параллельно набережной Вольтера. Особняк г-жи де Пермон, таким образом, соответствует дому № 1 по набережной Вольтера, то есть бывшему особняку Тессе, а дом, в котором жила мать будущей г-жи д'Абрантес, находился на улице Сент-Круа.

    Письмо приводится в "Мемуарах герцогини д'Абрантес, или Исторических воспоминаниях о Наполеоне, Революции, Директории, Консульстве, Империи и Реставрации", Париж, L Маше, 1835. T. II, гл. I, с. 9.

    Письмо приводится в: Бурьен. Указ. соч. T. IV. С. 401–406.

    Мягкость (итал.).

    Жозефина была заключена в тюрьму Кармелитов с 21 апреля 1794 г. по 6 августа 1794 г. (см. "Белые и синие", "Тринадцатое вандемьера", гл. XXIV: "В самом деле, я не прав, - сказал Евгений, - пока наша мать была в тюрьме, я добывал пропитание плотницким ремеслом, а сестра училась у белошвейки, где ее держали из жалости"). Однако в "Мемуарах", гл. I, королева пишет, что всем детям из благородных семейств было приказано "обучиться ремеслу" и что ее брат выбрал "ремесло плотника" и "каждое утро брал урок у плотника, яростного якобинца, который похвалялся, что 10 августа ему достался молоток Людовика XVI, и показывал его как трофей", но нигде не упоминает, обучалась ли она сама ремеслу.

    Он посоветовал афинянам напасть на персов у Марафона (490 г. до Р.Х.)

    Дюма соединил описание двух балов и две главы из "Мемуаров герцогини д'Абрантес". Указ. соч., T. II, гл. II и гл. XXVII.

    Или контрданс, как мы будем называть этот танец в следующей главе. (Прим А. Дюма.)