Шекспир Уильям - Макбет.

    (Тихо, к Банко.)

    Обдумай все, что здесь произошло,

    И мы потом по зрелом размышленье

    Поговорим об этом откровенно.

    (тихо, Макбету)

    Охотно.

    (тихо, к Банко)

    А пока молчи. - Идем!

    Уходят.

    Форрес. Дворец.

    Трубы.

    Входят Дункан, Малькольм, Дональбайн, Ленокс и свита.

    Казнен ли Кавдор? Иль посланцы наши

    Еще не возвратились?

    Государь,

    Они еще не прибыли, но мне

    Сказал один из очевидцев казни,

    Что тан в измене полностью сознался,

    Молил вас о прощенье и глубоко

    Раскаивался. Он простился с жизнью

    Достойнее, чем жил. Он принял смерть

    Так, словно долго смерть встречать учился, -

    Отбросив, как безделицу пустую,

    Ценнейшее из благ земных.

    Мы, люди,

    Читать по лицам мысли не умеем:

    Ведь в благородство этого вассала

    Я верил слепо.

    Входят Макбет, Банко, Росс и Ангус.

    Мой кузен достойный!

    На мне еще лежит тяжелый грех -

    Неблагодарность. За твоим полетом

    Крылам моей награды не угнаться.

    Такое ты свершил, что я, бессильный

    Признательность с заслугой соразмерить,

    Скажу одно: любое воздаянье

    Безмерно ниже, чем твои деянья.

    В себе уже содержит верность долгу

    Свою награду. Дело короля -

    От нас, сынов и слуг его престола,

    Услуги принимать, а наше - печься

    О том, чтобы снискать любовь и честь

    У государя.

    Будь желанным гостем!

    Начав тебя растить, я постараюсь,

    Чтоб ты расцвел. - Мой благородный Банко,

    Ты нам не меньше послужил, и это

    Да будет всем известно. Дай мне к сердцу

    Тебя прижать.

    Коль я созрею в нем,

    За вами жатва.

    Я так полон счастья,

    Что тщится скрыть оно избыток свой

    Росою горя. - Дети, братья, таны, -

    Все вы, чье место - рядом с троном, знайте,

    Что призван нам наследовать отныне

    Наш первенец Малькольм и мы его

    В сан принца Кемберлендского возводим.⁹

    Но не один он будет честью взыскан:

    Отличья воссияют, словно звезды,

    На всех достойных. В Инвернес к Макбету

    Мы едем, чтобы дружбу с ним скрепить.

    Мне в тягость - отдыхать от службы вам,

    Я должен сам туда гонцом помчаться,

    Чтоб слух жены порадовать известьем

    О том, кто едет к нам.

    Мой честный Кавдор!

    (в сторону)

    Принц Кемберлендский - вот она, преграда!

    Иль пасть, иль сокрушить ее мне надо!

    О звезды, с неба не струите света¹⁰

    Во мрак бездонный замыслов Макбета!

    Померкни, взор мой, раз тебя страшит

    То, что рука любой ценой свершит!

    (Уходит.)

    Да, добрый Банко, в нем отваги столько,

    Что похвала ему - услада, пир

    Для уст моих. Последуем за тем,

    Кто так спешит, чтоб нас принять с почетом.

    Какой бесценный родственник и друг!

    Трубы. Все уходят.

    Инвернес. Замок Макбета.

    Входит леди Макбет, читая письмо.

    "Я повстречал их в день моего торжества и вскоре достоверно убедился, что знание их превосходит человеческое. Я воспылал желанием расспросить их подробнее, но они превратились в воздух и растаяли в нем. Я еще не опомнился, как уж посланцы короля явились поздравить меня с Кавдорским танством, титулом, которым почтили меня до того вещие сестры, предсказавшие мне даже нечто большее словами: „Да славится Макбет, грядущий король!“ Я почел долгом известить об этом тебя, дражайшая сопричастница моего величия, чтобы ты не лишилась своей доли радости, не ведая о том, какое величие тебе уготовано. Запечатлей все это в сердце, а пока прощай".

    Да, Гламис ты, и Кавдор ты, и станешь

    Тем, что тебе предсказано. И все же

    Боюсь я, что тебе, кто от природы

    Молочной незлобивостью вспоен,

    Кратчайший путь не выбрать. Ты стремишься

    К величью, властолюбья ты не чужд,

    Но брезгуешь его слугой - злодейством.

    Ты хочешь быть в чести, оставшись чистым,

    Играя честно, выиграть обманом.

    Ты слышишь зов: "Сверши - и все твое!"

    И страх свершить в тебе сильней желанья

    Не совершать. Спеши сюда. Я в уши

    Волью тебе свой дух и языком

    Смету преграды на пути к короне,

    Которой рок и неземные силы

    Тебя уже венчали.

    Входит слуга.

    Ну, что скажешь?

    Король здесь будет к ночи.

    Ты рехнулся!

    Ведь с ним твой господин, а тот давно бы

    Предупредил меня, будь это так.

    Но это так. Наш тан уже в дороге.

    Он к вам вперед отправил скорохода.

    Тот обогнал его, но так задохся,

    Что еле говорит.

    Займись-ка им.

    Принес он новость важную.

    Слуга уходит.

    Охрип.

    Прокаркав со стены о злополучном

    Прибытии Дункана, даже ворон.

    Ко мне, о духи смерти! Измените

    Мой пол. Меня от головы до пят

    Злодейством напитайте. Кровь мою

    Сгустите. Вход для жалости закройте,

    Чтоб голосом раскаянья природа

    Мою решимость не поколебала.

    Припав к моим сосцам, не молоко,

    А желчь из них высасывайте жадно,

    Невидимые демоны убийства,

    Где б злу вы ни служили. Ночь глухая,

    Спустись, себя окутав адским дымом,

    Чтоб нож не видел наносимых ран,

    Чтоб небо, глянув сквозь просветы мрака,

    Не возопило: "Стой!"

    Входит Макбет.

    Великий Гламис,

    Победный Кавдор и король грядущий!

    Была я над безвестным настоящим

    Твоим письмом вознесена и ныне

    Лишь будущим живу.

    Любовь моя,

    Дункан приедет к ночи.

    А когда

    Уедет?..

    Завтра поутру.

    Вовеки

    Не будет утра для такого "завтра"!

    Мой тан, лицом ты схож со страшной книгой,

    А книгу прочитать легко. Ты должен,

    Всех обмануть желая, стать, как все:

    Придать любезность взорам, жестам, речи,

    Цветком невинным выглядеть и быть

    Змеей под ним. Прими радушно гостя

    И положись всецело на меня

    В великом деле предстоящей ночи,

    Чтоб наслаждаться властью и венцом

    Все дни и ночи мы могли потом.

    Об этом - после.

    Будь лишь ликом ясен:

    Кто мрачен, тот всем кажется опасен.

    А прочее я на себя беру.

    Уходят.

    Перед замком Макбета.

    Трубы и факелы.

    Входят Дункан, Малькольм, Дональбайн, Банко, Ленокс, Макдуф, Росс, Ангус и свита.

    Стоит в приятном месте этот замок.

    Здесь даже воздух нежит наши чувства -

    Так легок он и ласков.

    Летний гость,

    Стриж, обитатель храмовых карнизов,

    Ручается присутствием своим,

    Что небеса здесь миром дышат. В зданье

    Нет уголка иль выступа стены,

    Где б он не свил висячего жилища;

    А я заметил: стриж гнездиться любит

    Лишь там, где воздух чист.

    Входит леди Макбет.

    Вот и хозяйка?

    Любовь, пусть даже в тягость нам она,

    Мы с благодарным чувством принимаем.

    Итак, благодарите нас и бога

    За тяготы и труд.

    Услуги наши,

    Хотя б их было дважды вдвое больше,

    Ничто в сравненье с той великой честью,

    Которой удостоил нас монарх,

    Войдя в наш дом. За милости былые

    И новые мы вечно будем бога

    Молить о вас.

    А где же тан Кавдорский?

    Чтоб первыми прибыть, мы по пятам

    За ним гнались. Но он ездок отменный.

    Его к тому же шпорила любовь.

    И мы отстали. Милая хозяйка,

    Мы - ваши гости.

    Мы как ваши слуги

    Себя, свое добро и слуг своих

    Считаем вашим полным достояньем

    И вам вручаем.

    Дайте вашу руку.

    К хозяину идем. Он нам угоден

    И будет нами отличен и впредь.

    Прошу вас, госпожа.

    Уходят.

    Замок Макбета.

    Трубы и факелы.

    По сцене проходят кравчий и слуги с блюдами и посудой.

    Затем входит Макбет.

    О, будь конец всему концом, все кончить

    Могли б мы разом. Если б злодеянье,

    Все следствия предусмотрев, всегда

    Вело к успеху и одним ударом

    Все разрешало здесь - хотя бы здесь,

    На отмели в безбрежном море лет,

    Кто стал бы думать о грядущей жизни?

    Но ждет нас суд уже и в этом мире.

    Урок кровавый падает обратно

    На голову учителя. Возмездье

    Рукой бесстрастной чашу с нашим ядом

    Подносит нам же… Под двойной охраной

    Король здесь пребывает: я обязан

    Как родственник и подданный его

    Защитой быть ему и как хозяин -

    Путь преградить убийце, а не нож

    На гостя заносить. К тому же правил

    Дункан так мягко, был в высоком сане

    Так чист, что добродетели его,

    Как ангелы господни, вострубят

    К отмщению за смертный грех убийства

    И состраданье, как нагой младенец,¹¹

    Несомый ветром, или херувим

    На скакуне незримом и воздушном,

    Пахнет ужасной вестью всем в глаза,

    И бурю ливень слез прибьет к земле.

    Решимость мне пришпорить нечем: тщится

    Вскочить в седло напрасно честолюбье

    И набок валится.

    Входит леди Макбет.

    Ну, что там слышно?

    Он ужинать кончает. Ты зачем

    Ушел?

    Меня он спрашивал?

    Конечно.

    Оставим это дело. Он меня

    Так отличил, что я в глазах народа

    Облекся золотым нарядом славы.

    Хочу пощеголять я в новом платье,

    А не бросать его.

    Ужель была

    Пьяна твоя надежда, а теперь

    Проспалась и, позеленев, взирает

    На прежнюю решительность? Отныне

    Я и любовь твою ценю не выше.

    Иль ты боишься быть в делах таким же,

    Как и в мечтах? Иль хочешь обладать

    Тем, что считаешь высшим благом жизни,

    И жить в сознанье трусости своей?

    Иль, как у бедной кошки в поговорке¹²

    Твое "хочу" слабей "не смею"?

    Будет!

    Я смею все, что смеет человек,

    И только зверь на большее способен.

    Но разве зверь тебе твой план внушил?¹³

    Его задумав, был ты человеком

    И больше был бы им, когда б посмел

    Стать большим, чем ты был. Удобный случай

    Ты сам себе хотел создать, и вот,

    Когда он сам собою наступил,

    Ты отступаешь. Я кормила грудью

    И знаю: сладко обнимать младенца,

    Когда к тебе он тянется с улыбкой.

    Но я бы, из его беззубых десен

    Сосец мой вырвав, голову ему

    Сама разбила, поклянись я так,

    Как ты.

    А вдруг не выйдет?..

    Что не выйдет?

    Лишь натяни решимость, как струну, -

    И выйдет все. Едва Дункан уснет

    (Что будет скоро: он устал с дороги),

    Я подпою вином и крепкой брагой

    Обоих слуг его, чтоб стала память,

    Привратница в дворце рассудка, паром,

    А сам рассудок - перегонным кубом.¹⁴

    Когда же их огрузшие тела

    Двум трупам уподобит свинский сон,

    Мы с беззащитным королем поступим

    Как захотим, свалив на пьяниц-слуг

    Ответственность за наше преступленье.

    Лишь сыновей рожай. Должна творить

    Твоя неукротимая природа

    Одних мужей. Кто сможет усомниться

    В виновности уснувших слуг, чьи руки

    Мы кровью вымажем и чьи кинжалы

    Мы пустим в ход?

    Никто. Нам все поверят,

    Тем более что мы поднимем плач

    Над мертвым телом.

    Я решенье принял,

    Напрягся и готов на страшный шаг.

    Идем к гостям и будем веселиться.

    Пусть ложь сердец прикроют ложью лица.

    Уходят.

    Инвернес. Двор замка Макбета.

    Входит Банко; впереди него - Флиенс с факелом.

    Который час, мой мальчик?

    Месяц сел,

    Но я не слышал, сколько прозвонили.

    Садится он в двенадцать.

    Нет, сейчас

    Уж за полночь.

    Возьми мой меч. На небе

    Скупятся: там погашены все свечи.

    Сон тяжкий, как свинец, меня долит,

    Но спать я не решаюсь. - Силы блага,

    От грешных приходящих ночью мыслей

    Меня оберегайте. - Дай мой меч.