Рекс Стаут- И быть подлецом.

    - У меня тоже. - Кремер был настроен скептически. - Кое-что вы проглядели. Вам так понравилось притворяться преступником, что вы даже не упомянули, кто это на самом деле. Эта терпеливая безжалостная птичка, которая вытягивает ежегодно больше полумиллиона долларов. Не назовёте ли вы мне его имя и адрес?

    - Нет, - твёрдо сказал Вулф. - Я сильно сомневаюсь, что вы можете покончить с ним, а если вы попытаетесь это сделать, он узнает, кто назвал его. В таком случае мне придётся вступить с ним в схватку, а мне этого не хочется. Я работаю для того, чтобы зарабатывать деньги и хорошо жить, а не для того, чтобы бороться за жизнь. Я не хочу, чтобы моя работа ограничивалась этой примитивной крайностью.

    - Чепуха. Вы рассказали мне приснившийся сон. Вам просто не по себе при мысли о том, что вы знаете не всё, поэтому вы и заливаете мне, что знаете его имя. Вы даже не знаете, существует ли он, то есть находитесь в таком же положении, как и Орчард.

    - Я-то как раз знаю. Я гораздо умнее, чем мистер Орчард.

    - Как угодно, - великодушно заключил Кремер. - Продайте ему орхидеи. Что мне с вашего рассказа? К моему отделу он не имеет отношения. Если он не стоял за этими убийствами, то он мне не нужен. Моё дело - убийство. Предположим, что это вам не приснилось и всё так, как вы сказали, что из этого следует? Как вы или я можем продвинуться хотя бы на дюйм? Неужели вы пригласили меня сюда для того, чтобы рассказать о чёртовых газетах в двенадцати городах?

    - Частично для этого. Я не знал, что сержант одного из участков о чём-то вспомнил. Но это не всё. Не хотите ли вы мне рассказать, почему мисс Коппел пыталась сесть на самолёт?

    - Конечно, хочу, но не могу, потому что не знаю. Она говорит, что хотела повидать больную мать. Мы попытались найти другую причину, которая понравилась бы нам больше, но бесполезно. Ей запрещено покидать штат.

    Вулф кивнул:

    - Нет плодотворной версии, не так ли? На самом деле я пригласил вас, чтобы дать совет. Хотите его получить?

    - Я вас слушаю.

    - Надеюсь, вам это понравится. Вы сказали, что послали людей поработать среди тех, кто хорошо знал подписчиков Орчарда, о которых вы знаете. Что касается профессора Саварезе и мисс Фрейзер, то ничего отыскать не удалось. Вы, вероятно, ожидали этого, поскольку эти двое предложили вполне правдоподобные причины своей подписки. Почему бы не пострелять по другой мишени? Сколько людей вы можете привлечь к этой работе?

    - Сколько я пожелаю.

    - Тогда пошлите с десяток человек или даже больше поработать с мисс Венс, точнее сказать, с её окружением. Проделайте это тщательно. Скажите своим людям, что задача состоит не в том, чтобы выяснить, получал ли кто-то анонимные письма, касающиеся мисс Венс. Скажите им, что это известно наверняка, а их задача в том, чтобы выяснить, о чём были эти письма, кто получал их и когда. Это потребует максимальной настойчивости, которую позволяет кодекс полицейского. Человек, которому удастся получить хотя бы одно из писем, будет немедленно повышен в звании.

    Кремер сидел нахмурившись. Возможно, он занимался тем же, что и я, прокручивая в памяти всё, что делала мисс Венс в нашем присутствии или в нашем отсутствии. Наконец он спросил:

    - Почему именно она?

    Вулф покачал головой:

    - Если я объясню, вы решите, что я пересказываю ещё один сон. Могу вас уверить, что причины вполне весомы.

    - Сколько писем и у какого количества людей?

    Вулф поднял брови.

    - Мой дорогой сэр, если бы я знал, разве бы я позволил вам заняться этим? У меня уже были бы свидетельства, а она сидела бы здесь. Почему вам это не нравится? Я просто предлагаю конкретный способ расследования в отношении конкретного лица, которое вы мучаете более трёх недель.

    - Но теперь вы позволили мне заняться этим. Если в этом есть какой-то смысл, почему вы не наймёте людей на деньги клиентов и не поручите им эту работу?

    Вулф фыркнул. На его лице было написано разочарование.

    - Прекрасно, - сказал он. - Я так и сделаю. Можете не беспокоиться. Без сомнения, ваши догадки гораздо лучше. Глядишь, ещё один сержант вспомнит о чём-нибудь, что произошло в начале века.

    Кремер встал. Я думал, что он молча уйдёт, но он заговорил:

    - Это чертовски глупо, Вулф. Вы никогда не услышали бы об этом сержанте, если бы я не сказал вам об этом добровольно.

    Он повернулся и вышел прочь. Я готов был сделать скидку им обоим: нервы их были на пределе. Кремер за три недели расследования, а Вулф за две не продвинулись ни на шаг в поисках убийцы Сирила Орчарда.

    Должен признать, что рывок в сторону Элинор Венс был для меня необъяснимым. Я надеялся, что по крайней мере сейчас мы наймём себе помощников, но, когда я спросил Вулфа, не связаться ли мне с Солом, Фредом и Орри, он лишь промычал в ответ. Ничего удивительного в этом не было, поскольку это согласовалось с нашей новой политикой: позволить всё делать полицейским. Наверняка первым шагом Кремера по возвращении к себе была организация разнюхивания фактов об анонимных письмах, касающихся Элинор Венс.

    После обеда я решил небольшую личную проблему, получив у Вулфа разрешение расплатиться с долгом, хотя для него я сформулировал вопрос иначе. Я сказал ему, что хотел бы позвонить Лону Коэну и намекнуть ему, как распространялась подписка на "Ипподром" и "Чего ожидать". Конечно, не называя имён и даже не намекая на существование безжалостного гения. Моими аргументами было то, что а) Вулф выудил это сам и Кремер не имеет на это авторского права, б) было бы желательным иметь газету, которая чем-то нам обязана, в) это пойдёт им на пользу после той злобной редакционной статьи, которую они напечатали, и г) эта публикация, возможно, зажжёт костёр, дым от которого послужит нам сигналом. Вулф кивнул, но я подождал, пока он поднимется в оранжерею, прежде чем позвонить Лону и расплатиться с ним. Если бы я позвонил в присутствии Вулфа, то при его подозрительности любое слово или оттенок интонации могли бы вызвать вопросы.

    Ещё одно предложение, с которым я выступил позже, не имело такого успеха. Вулф начисто отверг его. Поскольку я должен был забыть имя Арнольда Зека, я заговорил о мистере Дункане. Я напомнил Вулфу его слова Кремеру о том, что нанятый Дунканом человек мог видеть убийцу Бьюлы Пул и даже может назвать его. Я предложил позвонить по телефону в Мидленд и попросить, чтобы Дункан перезвонил Вулфу. Если он это сделает, Вулф может предложить следующую сделку: если Дункан назовёт убийцу, его собственное имя не будет упоминаться, Вулф забудет, что он когда-либо слышал о ком-то, чья фамилия начинается с "З", прошу прощения - с "Д". В ответ мне оторвали голову. Во-первых, Вулф никогда не пойдёт на сделку с преступником, особенно с таким отвратительным, и, во-вторых, никаких дальнейших отношений между ним и этим безымянным мерзавцем не будет, разве что мерзавец сам не вступит в контакт. Мне это казалось недальновидным. Если он не хотел связываться с этой птицей до тех пор, пока не будет вынужден этого сделать, почему бы не получить то, что возможно. Тем же вечером после ужина я попытался снова предложить это, но он просто не стал со мной разговаривать.

    На следующее утро в пятницу к нам зашли двое посетителей, которых мы довольно давно не видели: президент "Хай спот" Уолтер Б. Андерсон и Фред Оуэн из отдела информации. Когда незадолго до полудня зазвонил дверной звонок и я увидел их на пороге, мои намерения были другими, чем в первый раз. С ними не было фотографов, они были уважаемыми клиентами, кроме того, они вполне могли спрятать где-нибудь оружие: например, шляпную булавку, которую собрались применить против Вулфа. Так что, не заходя в кабинет для консультации, я впустил их в дом.

    Вулф приветствовал их без особого восторга, но и без раздражения. Он даже спросил, как они себя чувствуют. Пока они рассаживались, Вулф устроился в кресле так, чтобы следить глазами за обоими, не перенапрягая при этом шеи.

    Он даже заговорил извиняющимся тоном:

    - Неудивительно, джентльмены, что вы начинаете терять терпение, но я раздражён точно так же. Естественно, что ни один убийца не хочет быть пойманным, но этот, по-видимому, в особенности, Не хотите ли вы, чтобы я рассказал о том, что уже достигнуто?

    - Мы всё прекрасно знаем, - заявил Оуэн. На нём были тёмно-каштановый двубортный пиджак, который выглядел так, как будто потребовалось по крайней мере пять примерок, чтобы довести его до нынешнего вида.

    - Мы неплохо осведомлены, - поправил его президент.

    Обычно я спокойно отношусь к рыхлым краснощёким людям, но, когда этот странный тип открывал рот, я испытывал желание заткнуть его, причём не при помощи слов.

    Вулф нахмурился:

    - Я признал за вами право на раздражение. Не стоит настаивать на этом.

    - Мы раздражены не вами, мистер Вулф, - заявил Оуэн.

    - Я раздражён, - снова поправил его президент, - всей этой чертовщиной. Какое-то время я хотел думать, что может случиться что-то похуже, но теперь вижу, что ошибался. Боже мой, шантаж! Заметка, появившаяся в "Газетт", - ваших рук дело?

    - Видите ли… - Вулф задумался. - Я бы сказал так: это дело рук того человека, который разработал этот план. Я обнаружил и раскрыл замысел.

    - Не имеет значения. - Андерсон взмахнул рукой. - Имеет значение лишь то, что моя компания и производимый ею продукт не могут и не будут ассоциироваться в глазах общественного мнения с шантажом. Это грязь. Это заставляет людей давиться нашим напитком.

    - Я абсолютно согласен, - вставил Оуэн.

    - Убийство в определённой степени тоже грязь, - возразил Вулф.

    - Нет, - резко сказал Андерсон. - Убийство - это сенсация, оно способно привести в возбуждение, но это не шантаж и не анонимные письма. С меня хватит.

    Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт, из которого в свою очередь извлёк голубой листок.

    - Вот чек на полную сумму вашего гонорара. Может быть, остальные заплатят мне причитающуюся с них сумму, а может, и нет, посмотрим. Пошлите мне перечень ваших расходов вплоть до сегодняшнего дня. Как вы понимаете, я расторгаю наше соглашение.

    Оуэну пришлось подняться, чтобы протянуть чек Вулфу.

    Тот скосил на него глаза и позволил ему упасть на стол.

    - Вот как? - Вулф поднял чек, посмотрел на него ещё раз и снова бросил его на стол. - Вы консультировались с другими участниками нашего договора?

    - Нет, и не собираюсь. Что вас волнует? Это вся сумма, не так ли?

    - Да, с деньгами всё в порядке. Но почему вы идёте на попятную? Что так неожиданно испугало вас?

    - Меня ничего не испугало. - Андерсон подался вперёд в кресле. - Послушайте, Вулф. Я приехал сюда лично, чтобы убедиться: не будет никаких недомолвок. Сделка отменяется начиная с настоящего момента. Если бы вы слушали сегодня утром программу Фрейзер, то заметили бы, что в ней не упоминался мой продукт. С ними я тоже расквитался. Если вы думаете, что я напуган, то вы меня не знаете. Я не из пугливых. Однако я знаю, как действовать в изменившихся обстоятельствах. Именно этим я сейчас и занимаюсь.

    Он встал, подошёл к столу Вулфа, вытянул короткую пухлую руку и постучал по чеку коротким пухлым указательным пальцем.

    - Я не собираюсь убегать, не заплатив проигрыша. Ваши расходы будут также оплачены! Я не обвиняю вас ни в чём, чёрт возьми, но с этой минуты вы на меня больше не работаете!

    Последние шесть слов сопровождались ударами пальца по столу с частотой приблизительно три удара в слово.

    - Пошли, Фред, - скомандовал президент, и эта пара направилась в прихожую.

    Я прошёл до двери в кабинет, чтобы убедиться, что они не прихватят с собой мою новую двадцатидолларовую серую шляпу, и, когда они ушли, вернулся к столу. Я сел и обратился к Вулфу:

    - Похоже, он расстроен.

    - Я продиктую письмо для него.

    Я достал блокнот и ручку. Вулф откашлялся.

    - Не надо "дорогой мистер Андерсон", просто "дорогой сэр". "В связи с нашим сегодняшним разговором, я должен напомнить, что нанят не только вами, но и остальными. Поскольку мой гонорар зависит от конечного результата, я обязан продолжать до тех пор, пока результат не будет достигнут. Выданный вами чек до этого времени будет храниться у меня в сейфе".

    Я поднял глаза.

    - Вы это серьёзно?

    - Вполне. Здесь нет ничего несерьёзного. Когда ты пойдёшь опускать письма, зайди в банк и заверь чек.

    - Во избежание непредвиденных обстоятельств, - заметил я, открыв ящик, в котором у меня лежат бланки для писем, - вдруг банк не подтвердит его платёжеспособность.

    Именно в этот момент, когда я закладывал бумагу в машинку, Вулф по-настоящему начал работать над случаем Орчарда. Он откинулся назад, закрыл глаза и начал шевелить губами. Он пребывал в этом состоянии, когда я вышел из дома, и всё ещё находился в нём, когда я вернулся. В такие моменты нет необходимости ходить на цыпочках или бояться зашуршать бумагой. Я могу стучать на машинке, звонить по телефону, даже включать пылесос - Вулф ничего не слышит. Остаток дня - до самой ночи, за исключением перерывов на завтрак, обед, ужин и послеобеденное пребывание в оранжерее, - он находился в таком состоянии. При этом он не произносил ни слова и не подавал никакого знака, чтобы намекнуть мне, на какой след он напал, если напал вообще.

    С одной стороны, это доставляло мне удовольствие, поскольку по крайней мере показывало, что наконец-то мы взялись за работу сами. Но, с другой стороны, радости по поводу близкой развязки не было. Когда это продолжается час за часом, как в эту пятницу, есть опасность, что Вулф окажется в тупике, и не стоит рассказывать, сколь вдохновенным он себя чувствует, когда видит лазейку, через которую может оттуда выбраться. Пару лет назад, проведя большую часть дня в раздумьях, он выдал такую сложную шараду, которая чуть не стала причиной смерти девяти человек, в том числе его самого и меня, уж не говоря об инспекторе Кремере.

    Когда и настольные, и мои наручные часы показывали, что близится полночь, а он всё ещё не вышел из этого состояния, я вежливо поинтересовался:

    - Может, выпьем кофе, чтобы не заснуть?

    Он пробормотал чуть слышно:

    - Отправляйся в постель.

    Я так и сделал.

    Я напрасно волновался. Он не родил ни одного из своих ужасных уродцев. На следующее утро в субботу Фриц вернулся на кухню после того, как отнёс Вулфу поднос с завтраком, и сказал, что Вулф ждёт меня.

    Поскольку Вулф любит, чтобы ночью был свежий воздух, а ко времени завтрака комната должна быль в тепле, в его комнате уже давно поставлено устройство, автоматически закрывающее окно в шесть утра. В результате температура в восемь утра позволяет ему сидеть за подносом с завтраком у столика возле окна, не утруждая себя одеванием. Когда он сидит там, непричёсанный, босой, и вся его огромная жёлтая пижама переливается на солнце, на него стоит взглянуть. Жаль, что этой привилегии удостоены только я и Фриц.

    Я пожелал ему доброго утра, и он кивнул. Он никогда не признается в том, что утро терпимо, уж не говоря о том, чтобы назвать его добрым, до тех пор, пока не выпьет свою вторую чашку кофе и полностью не оденется.

    - Инструкции, - буркнул он.

    Я сел, открыл блокнот и снял колпачок с авторучки. Он начал вещать:

    - Найди обычную белую бумагу дешёвого сорта. Скажем, размером пять на восемь дюймов. Бумага, которая есть у нас, не подойдёт. Вот это отпечатаешь на той самой бумаге с одним интервалом. Без даты и без обращения. - Он закрыл глаза. - "Поскольку вы являетесь другом Элинор Венс, вам необходимо кое-что знать. Когда она заканчивала колледж, умер один человек. Смерть была признана естественной, и следствие не было проведено как следует. Ещё один случай, расследование которого не было произведено, - исчезновение банки с цианидом из мастерской брата мисс Венс. Было бы интересно узнать, есть ли какая-либо связь между этими двумя происшествиями. Возможно, расследование этих случаев обнаружит такую связь".

    - Это всё?

    - Да. Без подписи. Конверта не нужно. Сложи бумагу и немного её испачкай. Придай ей такой вид, будто её уже держали в руках. Сегодня суббота, но газеты пишут о том, что "Хай спот" отказался быть спонсором программы мисс Фрейзер. Так что я сомневаюсь, что эти люди отправились куда-нибудь на уик-энд. Возможно, ты даже застанешь их вместе, обсуждающими положение. Это было бы лучше всего. В любом случае, вместе или по отдельности, встреться с ними. Покажи анонимное письмо, спроси, не видели ли они аналогичного. Будь как можно более настойчивым и докучливым.

    - Допросить ли и мисс Венс?

    - Смотря по обстоятельствам. Если они все вместе, в том числе и она, держат совет, то да. Вероятно, она уже потревожена людьми Кремера.

    - Профессор Саварезе?

    - Нет, тебя он не должен волновать. - Вулф отпил кофе. - У меня всё.

    Я поднялся.

    - Возможно, я достигну лучших результатов, если буду знать, чего мы добиваемся. Возможно, Элинор Венс должна во всём признаться? Или я провоцирую одного из них наставить на меня пистолет? Что за всем этим стоит?

    Зная его, мне не следовало задавать такой вопрос, пока он был в пижаме и со спутанными волосами.

    - Выполняй инструкции, - сварливо сказал Вулф. - Если бы я знал, какого ты добьёшься результата, я бы не прибегал к этой старой уловке.

    - Да, уловка действительно старовата, - согласился я и вышел.