- А что такое? - "Пискус" на латинском значит "рыба". - Провалиться мне на этом месте! - Деймон повернулся к управляющему: - Как выглядит эта миссис Пискус? Мистер Уоррен рассказал подробнее. Миссис Гарриет Пискус сняла номер 7Д из двух маленьких комнат с ванной в январе 1939 года. Она жила где-то за городом, где - управляющий не знал, и пользовалась номером время от времени, когда приезжала в Нью-Йорк, хотя приезжала довольно часто - в среднем раза два в неделю. Никто из персонала ничего не знал ни о ней, ни о ее семье. Миссис Пискус никогда не приглашала гостей, и к ней никто не приходил. Она своевременно платила за номер, причем наличными, давала хорошие чаевые и была исключительно необщительна. Крупного телосложения, застенчивая, одевается старомодно, голос - дрожащий фальцет. Лицо ее трудно описать, так как она всегда носила густую вуаль. Как будто траурную. Среди персонала существовало романтическое предположение, что госпожа из номера 7Д приезжала сюда погоревать. - Когда она была последний раз? Этот вопрос вызвал дискуссию, наконец привратник, служащий холла и лифтер пришли к единому мнению, что это было в прошлую пятницу. Фокс шепнул что-то Деймону, тот также шепотом ответил ему и повернулся к управляющему: - Надо поехать взглянуть на этот номер 7Д. - Сейчас? - Сейчас. Уоррен было запротестовал, но ему объяснили, что ордер на обыск может быть получен только утром, попросили не задерживать следствие, и он нехотя согласился. В девятой комнате остались только табачный дым и запах конюшни, люди вышли в ночь, глубоко вдохнули воздух и расселись по трем полицейским машинам. До семидесятых улиц по пустынному городу доехали за десять минут. Персоналу приказали остаться внизу, а Деймон, Фокс и двое детективов в сопровождении управляющего поднялись в номер 7Д. Рыбка в аквариуме не плавала. Поскольку номер сдавался с мебелью, мебель была, но все прочее отсутствовало. Стенные шкафы, буфеты были пусты. Не нашли даже зубной щетки в ванной комнате. После быстрого, но тщательного осмотра, во время которого все дверные ручки трогались только в перчатках, управляющий подчеркнул, что все здесь является собственностью гостиницы. Деймон сердито бросил детективу: - Поторопись. Мы с Фоксом спустимся вниз и зададим дурацкие вопросы. В конторе управляющего, в глубине холла, снова собрали персонал, но о Гарриет Пискус больше ничего узнать не удалось. Никто не видел ее без вуали. Никто не подозревал, что это может быть мужчина, хотя теперь все признали, что это вполне вероятно - у нее была мужская походка и большая нога. Она всегда приезжала в такси… Она никогда не звонила от себя, и ей туда никогда не звонили… На ее имя никогда не приходила почта, не доставлялось никаких посылок… Вскоре после того, как всех отпустили по домам, появились детективы и доложили: - Ни одной вещицы! Ни волоска. Ни единого отпечатка. - Да, предстоит долгая работенка, - тяжело вздохнул Фокс. - Дело теперь, - с горечью сказал Деймон, - будет расследовать полиция. Мы найдем водителей такси, которые сажали ее около Публичной библиотеки. Прекрасно. Стало быть, что я в результате бессонной ночи узнал из того, что не знал раньше? Что "пискус" на латинском языке - "рыба". - О, я узнал гораздо больше, - возразил Фокс, - например, что рыбу едят чайки. А это звучит, как Тед Гилл. Дольфи или Дольфин - обычное сокращение для мужского имени Адольф, а дельфин - рыба. - Чушь! - сказал Деймон и, печатая шаг, вышел. Глава 15
Три дня около сотни детективов кропотливо трудились на одном месте или носились по городу, в зависимости от того, какой метод работы больше отвечал их характерам, отчаянно вынюхивая следы мистера Фиша, а вернее, миссис Гарриет Пискус. Кое-какие следы обнаружились, но сесть на хвост не удавалось. Разыскали с дюжину таксистов, которые сажали личность в женской одежде с траурной вуалью на лице и возили ее в меблированные номера "Болтона". Брали пассажирку во всех случаях в центральных районах города, в основном, как выяснилось, у выходов из метро. Все попытки проследить предыдущий путь не увенчались успехом. Еще один след обнаружился в доме на Пятьдесят первой улице, куда Фокс зашел в понедельник вечером, надеясь провести там ночь, а оказалось, что до него по квартире Перри Данхэма пронесся ураган. В понедельник лифтер видел человека, соответствующего описанию; лифтер запомнил его, потому что пассажир поднялся на третий этаж, где была выставка фотографий со скачек, и он удивился, что женщина в трауре интересуется скаковыми лошадьми. Подняться с третьего этажа на шестой было нетрудно. Третий, и последний след, хотя и терявшийся, так же как и все остальные, был самым значительным - по крайней мере, на взгляд Текумсе Фокса. Полицейской группе, с упорством и неистощимым терпением занимавшейся поисками покупателя цианистого калия, удалось выяснить, что продавец в Диксоне, оптовой аптеке на Второй авеню, в понедельник утром продал пол-литра мирбанового масла крупной женщине с писклявым голосом в траурной вуали. Деймон чуть не обезумел. - Это она! - возопил он с мрачной убежденностью. - И не вздумайте меня уверять, что это не так! - То есть он, - поправил его Фокс. - Ладно, пусть он! Масло у него, и убийца непременно использует его! Ты знаешь, что такое мирбановое масло? Это нитробензол, настолько ядовитый, что стоит пролить ложку на кожу… Фокс притворился, что с интересом слушает лекцию о свойствах нитробензола. Опасений инспектора, что Фиш-Пискус натворит бед целой бутылкой этого вещества, он не разделял, так как считал, что пол-литра масла едва хватило на душ, которого он счастливо избежал, когда открывал дверь квартиры Диего Зориллы в понедельник вечером. Но успокаивать инспектора не стал, зная, что никакие самые изощренные методы полиции не развяжут язык Диего. Однако, похоже, Диего оставался единственной надеждой. Мистера Фиша Фокс отдал на откуп полиции, полагая, что в данном случае полицейские методы дадут гораздо лучшие результаты, чем мыслительный аппарат отдельного лица, но, к его большому удивлению, полиция потерпела полное фиаско. Если Фиш-Пискус был мужчиной и убийцей, это был либо самый удачливый, либо самый хитрый из длинного списка известных Фоксу преступников. Инспектор Деймон от мысли, что Пискус вооружен теперь бутылкой нитробензола, совершенно потерял голову. Ведь он может появиться и не в женском одеянии! В пятницу вечером он отправился к Гарде Тьюсар и имел с ней резкий разговор, раскрыв свои карты. Гарда с улыбкой поведала ему, что ей звонят многие, но, насколько она помнит, мистера Фиша среди ее знакомых нет, что Фрида постоянно путает фамилии, что она, Гарда, разумеется, не обязана ни по закону, ни по совести отчитываться в своем обыкновении время от времени отпускать горничную и что она понятия не имеет, кто такая миссис Гарриет Пискус. Она вообще не поддерживает отношений с другими постояльцами. Деймон признался Фоксу, что прямая атака была ошибкой. Несмотря на организованную за Гардой слежку, она могла предупредить Фиша-Пискуса и, несомненно, сделала это. Внешнюю и внутреннюю засаду на него можно было снять. Бесполезной стала слежка за Беком, Помфретом, Зориллой, Гиллом и Кохом, предпринятая в надежде добраться до каких-нибудь меблированных комнат на тихой улочке и проследить превращение одного из них в миссис Гарриет Пискус. Промашка Деймона создала тупиковое положение. Одновременно с интенсивной и неустанной охотой за Фишем-Пискусом другие направления расследования тоже не прекращались. Полиция без устали допрашивала Коха о вазе, Хиби - о скрипке и бутылке виски, Дору - о второй записке, которую то ли оставил, то ли не оставил Ян Тьюсар, допрашивали каждого о каждом, в том числе и миссис Помфрет о частной жизни ее сына. Пресса становилась все более саркастической, часто упоминался полицейский комиссар. Ирэн Данхэм Помфрет в десять часов утра вместе с окружным прокурором посетила мэра. А Деймон прикуривал сигареты одну от другой и гасил их наполовину недокуренными. Это говорило гораздо больше о ходе расследования, чем любое устное признание. Фокс только однажды видел его в таком состоянии, четыре года назад, когда тот занимался Хэтчером, и это преступление до сих пор оставалось нераскрытым. Итак, Фокс решил, колеся по городу, что единственной надеждой был Диего. Надо еще раз попытать счастье с Диего, либо он будет продолжать терять время, чем он занимался последние три дня, ожидая, когда полиция найдет Фиша-Пискуса, и это ему уже порядком надоело. Но встречу с Диего пришлось отложить. Приехав на Пятьдесят четвертую улицу, Фокс одолел два пролета лестницы и обнаружил в двери новый замок. Он позвонил несколько раз, но безуспешно. Он сел на верхнюю ступеньку и просидел так около часа, потом сдался, сел в машину, поехал домой и лег спать. Утром в субботу он поднялся в шесть часов и уже в семь ехал в Центр, а около восьми снова жал большим пальцем на дверной звонок квартиры Диего. Через мгновение раздался неприветливый голос: - Кто там? - Фокс. Долгая пауза, затем: - Что ты хочешь? - Мне надо с тобой поговорить. Еще одна пауза, шаги, и дверь открылась. Диего был в пижаме, он только что встал с постели и был явно не расположен, в отличие от его посетителя, к разговору, но вежливость была у него в крови, поэтому он широко распахнул дверь, впустил Фокса и предложил ему стул. - Извини, у меня беспорядок, - басил он, - я поздно вчера пришел домой. Пьяный. Холодно что-то. - Он подошел к окну, закрыл его, затем вернулся и сел. - Я грубо разговаривал с тобой по телефону. Извини, но мне приходится продолжать вести себя грубо. - Не возражаю, - улыбнулся ему Фокс. - Я не об этом хотел поговорить. Я знаю, кто убил Яна Тьюсара и Перри Данхэма. Диего, с мутными глазами, сгорбившись, сидел на стуле. Тут он моргнул. Потом выпрямился, снова моргнул и тихо сказал: - Ты сущий дьявол! - Точно, он самый. Но я могу это доказать. - Мне доказывать не надо. - Очевидно, Диего не собирался показывать, что озадачен, он намеревался оставаться невозмутимым и не связывать себя какими-либо обязательствами, но непроизвольно у него вырвалось имя. - Кох, - произнес он едва слышно и тут же разозлился на себя за несдержанность, щелкнул челюстью и уставился на Фокса. Фокс покачал головой: - Не могу сказать. Пока. Но уверяю тебя: я знаю. Также хочу тебя уверить, что, если ты будешь продолжать играть в благородство, ты только ухудшишь дело. Диего издал скрежещущий звук. - Благородство? - Хорошо, называй это как хочешь. Мисс Тьюсар не крала эту вазу, даже если она сказала тебе, что это сделала. И не она пыталась убить тебя. Но нет ни одного шанса, что она к этому не причастна. С тобой я откровенен, Диего. Полиции многого не удалось добиться и по той причине, что я не был с ними откровенен. - Ладно. Продолжай. Почему ты… - Ты был и остаешься испанским кабальеро. Я не издеваюсь над тобой, я даже не говорю тебе, что эта леди не заслуживает твоего заступничества, ты сам это знаешь не хуже меня. Я просто говорю, что твое поведение бессмысленно, гораздо лучше, даже для нее, если ты расскажешь обо всем и позволишь мне заняться этим самому. Не потому, что я боюсь, что тебя обвинят в пособничестве: думаю, ты не захочешь принимать этого в расчет. Гораздо опаснее, что в пособничестве могут обвинить ее, если дело повести не так, как надо. Ты этого хочешь? Диего зарычал. Фокс наклонился к нему: - Подумай хорошенько, Диего. Черт возьми, взгляни на все открытыми глазами. Как случилось, что ваза попала к тебе? Она дала тебе вазу, считая, что у тебя она будет в большей сохранности? - Я сказал, мне придется и дальше вести себя грубо, - тихо сказал Диего. - Послушай, я знаю, кто убийца. А ты его покрываешь. - Нет. - Покрываешь. - Нет, я не покрываю убийцу. Я украл эту вазу у Помфретов, ты видел ее у меня в туалетном шкафчике, кто-то пришел и взял ее. Вот и все. - Диего развел руки в стороны ладонями вверх - этот жест он редко использовал с тех пор, как остался без пальцев. - Оставь меня. Прошу тебя. Иди и сообщи в полицию. Я не буду возражать, но ты - хороший друг, я понимаю, как тебе трудно и больно… - Не стоит говорить в полиции о том, что ты устроил душ из нитробензола для меня. Они уже нашли того, кто его покупал. - Спасибо за совет. В любом случае это было бы глупо. - И это все? Тебя даже не интересует, кто его купил? Кто пытался убить тебя? - Меня ничто не интересует. Ничто. Фокс посмотрел на него. Он пришел с намерением потратить часы, если потребуется, весь день, но заставить Диего говорить! Однако по его окаменевшему лицу с налитыми кровью глазами он понял, что только зря потеряет время. - Ладно, - сказал он и взялся за шляпу. - Прежде чем я уйду, позволь мне спросить еще об одном. Около года назад кто-то разбил одну из ваз Помфрета. Мин, пятицветная. Она не имеет ничего общего с той, которую ты, хм, украл. Ты знаешь что-нибудь об этой разбитой вазе? Диего искоса поглядел на него: - Знаю, что не я разбил ее, если ты это имеешь в виду. - А ты знаешь, кто это сделал? - Нет. - А что-нибудь слышал об этой истории? Диего кивнул: - Я был там, когда это случилось. - Когда это произошло? - Как ты сказал, около года тому назад. Больше года. Миссис Помфрет устроила музыкальный вечер в честь пианиста Глиссингера. Как обычно, там была уйма народу. - Кто обнаружил разбитую вазу? - Не знаю. Я ушел и ничего не слышал об этом целую неделю. Помфрет долго не мог утешиться. И решил больше не покупать фарфора. - Выяснилось, кто ее разбил? - Не помню. Меня это не очень интересовало. Думаю, что нет. Если выяснилось, то я забыл или мне не сказали. - Ты знаешь, где стояла ваза? В какой комнате? - Нет. - Диего сердито посмотрел на него. - Если это опять какие-нибудь интриги… - О, тут полно интриг, ты прав. - Фокс встал. - Премного благодарен. Извини, я поднял тебя с постели. Я дам тебе знать, если к тебе захочет нагрянуть полиция. Пока. Выйдя на улицу, он нашел телефон, сделал несколько звонков, затем вернулся к машине и поехал к центру города. Спустя пять часов, в два часа пополудни, он поднимался по ступенькам крыльца дома в районе Восточных Шестидесятых улиц, где жила Дора Моубрей. Похоже, поиски информации о разбитой вазе имеют шансы оказаться такими же бесплодными, как и все прочие линии расследования, которые проводил и он, и полиция. Один факт он выудил у Адольфа Коха, который рассказал, что пятицветная Мин, один из лучших экземпляров, сохранившихся до наших дней, стояла на низком столике в углу желтой комнаты, но этим его информация исчерпывалась, хотя он и присутствовал на том музыкальном вечере. Хиби Хит, которую он застал в голубом чайном халате в номере отеля "Черчилль", вовсе ничего не знала, но зато поделилась своими взглядами на проблему декораций в кино, поскольку недавно приехала из Голливуда. Феликс Бек высказал подозрение, что вазу разбила Гарда Тьюсар, он видел, как она держала ее в руках, однако подчеркнул, что это всего лишь подозрение. У Помфретов хозяйка и хозяин отсутствовали, и ни дворецкий, ни секретарь не смогли что-либо добавить к тем скудным фактам, которыми располагал Фокс. Уэллс вообще-то проронил несколько слов, намекая на миссис Бриско, но Фокс пропустил его инсинуации мимо ушей. Если бы вазу разбила миссис Бриско или другой посторонний человек, он не раздумывая вернул бы миссис Помфрет пять тысяч долларов гонорара и отправился домой играть в серсо. Он вошел в вестибюль и нажал на кнопку звонка с фамилией Моубрей. Глава 16
Дора сидела на табурете у рояля, она наморщила лоб, замешкалась и сказала: - Странно! Фокс почувствовал легкое покалывание в желудке. - Почему странно? - Ну, это было так давно… а вы спрашиваете только сейчас. Почему вы спрашиваете только сейчас? - А я любопытный. Что-то здесь меня заинтересовало. - Фокс забросил ногу на ногу и улыбнулся. - Но когда вы сказали "странно", вы имели в виду что-то другое. В чем вы видите странность? Дора тоже улыбнулась, но покачала головой: - Это все, что я имела в виду. - Нет, это не так. Вы хотели сказать, что было что-то странное в той истории с разбитой вазой, а не в моем вопросе. Ну-ка, признайтесь, так? - Ну… пожалуй. - Так что это было? - Не могу вам сказать. - Почему? - Потому что с этим связано одно из обещаний, которое я дала своему отцу. Не надо говорить, что это глупо, я и так знаю… но я так часто нарушала обещания, которые давала отцу при его жизни, что после его смерти… я хотела бы выполнить их. - Она махнула рукой. - Разбил вазу ваш отец? - О нет! - Разве обещание, которое вы ему дали, как-то затрагивает его? Оно должно защитить его от чего-то бесчестного или недостойного? - Боже сохрани, нет! - Это может бросить тень на его… - Нет, ничего подобного. - Дора сделала нетерпеливый жест. - Я знаю, что это глупо, но я просто хочу сдержать обещания, которые ему давала, вот и все. |
