ПравилаРегистрацияВход
НАВИГАЦИЯ

Сименон Жорж - Мегрэ и порядочные люди.

Архив файлов » Библиотека » Собрания сочинений » Жорж Сименон

Мегрэ и порядочные люди

Жорж Сименон
"Мегрэ и порядочные люди"

Глава 1

    Ночью в квартире Мегрэ зазвонил телефон, но комиссар, стараясь ощупью найти аппарат, не ворчал, как обычно, когда его будили среди ночи, а с облегчением вздохнул.
    Хотя он плохо помнил прерванный сон, но ощущал, что сюжет был неприятный: Мегрэ пытался оправдаться перед каким-то важным чиновником, лица которого не видел, что он не виноват, что необходимо подождать еще несколько дней, потому что он не вошел в привычный ритм и все быстро разрешится. А главное, не нужно смотреть на него таким укоризненно-ироническим взглядом.
    - Алло!
    Пока он подносил трубку к уху, мадам Мегрэ приподнялась и включила лампу у изголовья.
    - Мегрэ? - послышалось в трубке.
    - Я слушаю.
    Голос показался ему знакомым.
    - Говорит Сент-Юбер.
    Сент-Юбер, комиссар полиции, был ровесником Мегрэ. Они познакомились, когда оба только начинали работать в полиции. Называли они друг друга по фамилии, но на "ты" не переходили. Сент-Юбер, высокий, рыжеволосый, слегка медлительный и степенный, старался ставить точки над "i".
    - Я вас разбудил?
    - Да.
    - Прошу прощения, но, вероятно, вам все равно с минуты на минуту позвонят с набережной Орфевр, чтобы ввести в курс дела. Я поставил в известность прокуратуру и уголовную полицию.
    Сидя на постели, Мегрэ протянул руку, чтобы взять с ночного столика трубку, которую оставил там, ложась спать, и искал глазами спички, а мадам Мегрэ встала и пошла за ними к камину. В открытое окно проникал теплый воздух светящегося редкими огоньками Парижа и слышно было, как вдали проезжают машины.
    За пять дней, прошедших после возвращения из отпуска, их впервые будили в такую пору, и Мегрэ почувствовал, как снова начинает понемногу входить в привычный для него ритм жизни.
    - Слушаю вас, - пробормотал комиссар, делая несколько затяжек, пока жена подносила ему зажженную спичку.
    - Я нахожусь в квартире Рене Жослена, улица Нотр-Дам-де-Шан, 37, напротив монастыря Сестер милосердия. Здесь совершено преступление. Подробностей еще не знаю, так как приехал двадцать минут назад… Вы меня слышите?
    - Да…
    Мадам Мегрэ пошла в кухню за кофе, и Мегрэ с благодарностью посмотрел на нее.
    - Кажется, это дело не из простых. Довольно деликатного свойства. Вот почему я решился позвонить вам… Я опасался, как бы сюда не прислали дежурного инспектора.
    По тому, как тщательно он подбирал слова, чувствовалось, что рядом с ним кто-то есть.
    - Я знал, что вы только из отпуска…
    - Да. Вернулся на прошлой неделе.
    Была среда. Точнее, четверг, потому что будильник на ночном столике у кровати мадам Мегрэ показывал десять минут третьего. Вечером супруги Мегрэ ходили в кино, даже не столько за тем, чтобы посмотреть фильм, кстати довольно посредственный, а скорее, чтобы не изменять своим привычкам.
    - Вы можете приехать?
    - Да. Уже одеваюсь.
    - Лично я буду вам крайне признателен. Я немного знаю Жосленов. Никогда бы не подумал, чтобы у таких людей могла произойти драма.
    Даже табак ассоциировался у Мегрэ с работой: запах недокуренной накануне трубки, которую зажигаешь среди ночи, когда тебя будят по срочному делу.
    Даже запах ночного кофе отличался от утреннего, ну, а запах бензина, который проникал через открытое окно…
    Уже неделю Мегрэ казалось, будто что-то произошло.
    Впервые он провел целых три недели в Мён-сюр-Луар, не имея ни малейшего контакта с уголовной полицией, впервые его ни разу не вызвали в Париж по срочному делу.
    Они обживали дом, ухаживали за садом. Мегрэ ловил рыбу, играл в белот с местными жителями, а теперь, после возвращения, никак не мог войти в привычную колею.
    Впрочем, Париж тоже. Уже не было ни дождей, ни недавней летней свежести. Огромные туристические автобусы возили по улицам иностранцев в пестрых рубашках, и хотя многие парижане уже вернулись из отпусков, были еще и такие, которые только сейчас собирались ехать отдыхать.
    Здание уголовной полиции, даже его собственный кабинет, казались Мегрэ какими-то нереальными, и он время от времени даже спрашивал себя, что он здесь делает, словно настоящая жизнь проходила там, на берегах Луары.
    Наверное, поэтому ему и приснился такой сон, подробности которого он тщетно пытался вспомнить. Мадам Мегрэ принесла из кухни чашечку горячего кофе и сразу поняла, что ее муж нисколько не раздосадован тем, что его так внезапно разбудили. Казалось, напротив, он был этому даже рад.
    - Где это?
    - На Монпарнасе… Улица Нотр-Дам-де-Шан.
    Он надел рубашку, брюки и уже зашнуровал ботинки, когда снова зазвонил телефон. На сей раз из уголовной полиции.
    - Патрон, это я, Торранс… Нам сейчас сообщили…
    - Что на улице Нотр-Дам-де-Шан убит человек…
    - Вы уже в курсе? Собираетесь туда ехать?
    - Кто сейчас в кабинете?
    - Дюпе. Он допрашивает какого-то субъекта, подозреваемого в краже бриллиантов. Есть еще Ваше… Погодите… Вот идет Лапуэнт.
    - Скажи Лапуэнту, чтобы ехал и ждал меня там.
    Жанвье был в отпуске. Вернувшийся вчера после отдыха Люка еще не приступал к работе.
    - Вызвать тебе такси? - спросила мадам Мегрэ.
    Шофер такси оказался знакомым, и это тоже было приятно комиссару.
    - Куда поедем, шеф?
    Он дал адрес и набил полную трубку. На улице Нотр-Дам-де-Шан стояла маленькая черная машина уголовной полиции, а возле нее Лапуэнт с сигаретой в зубах разговаривал с полицейским.
    - Четвертый этаж, направо, - сказал полицейский.
    Мегрэ и Лапуэнт вошли в идеально чистый, респектабельный с виду дом, какие бывают только в богатых кварталах. Через тюлевые занавески привратницкой пробивался свет, и, проходя мимо окошка, комиссару показалось, что он узнал инспектора VI округа, который разговаривал с консьержкой.
    Едва лифт успел остановиться, как открылась дверь и им навстречу вышел Сент-Юбер.
    - Прокуратура приедет не раньше чем через полчаса… Входите… Сейчас вы поймете, почему я решился вам позвонить.
    Они очутились в просторной прихожей, потом Сент-Юбер распахнул дверь, и они вошли в тихую гостиную, где никого не было, если не считать мужчины, который полулежал в кожаном кресле. Несмотря на довольно большой рост и полноту, он весь как бы вжался в кресло, голова свисала набок, глаза были открыты.
    - Я попросил семью выйти отсюда. Мадам Жослен находится на попечении домашнего врача, доктора Ларю, кстати, моего приятеля.
    - Она ранена?
    - Нет. Когда это случилось, ее не было дома. Сейчас я введу вас в курс дела.
    - Кто живет в квартире? Сколько человек?
    - Двое…
    - Но вы говорили о семье…
    - С тех пор как дочь вышла замуж, месье и мадам Жослен живут здесь вдвоем. Их зять - доктор Фабр, педиатр, ассистент профессора Барона в детской больнице.
    Лапуэнт записывал эти сведения.
    - Сегодня вечером мадам Жослен с дочерью ушли в театр Мадлен.
    - А мужья?
    - Какое-то время Рене Жослен находился дома один.
    - Он не любил театр?
    - Не знаю. Пожалуй, был домоседом.
    - Чем он занимался?
    - Последние два года - ничем. А раньше владел картонажной фабрикой на улице Сен-Готар. Там выпускают роскошные картонные коробки, например для духов… Но по состоянию здоровья ему пришлось уступить свое дело.
    - Сколько ему было лет?
    - Шестьдесят пять или шестьдесят шесть… Итак, вчера вечером он был дома один… Потом, точно не знаю в котором часу, пришел его зять, и они стали играть в шахматы…
    Действительно, на столике стояла шахматная доска с фигурами, расставленными в той позиции, когда игра была прервана.
    Сент-Юбер говорил вполголоса, и было слышно, как за неплотно закрытыми дверями кто-то ходит.
    - Когда мать с дочерью вернулись из театра…
    - В котором часу?
    - В четверть первого… Так вот, когда они вернулись, то нашли Рене Жослена в таком виде.
    - Сколько пуль?
    - Две… Обе в области сердца…
    - Соседи ничего не слышали?
    - Ближайшие соседи еще не вернулись из отпуска…
    - Вам сразу сообщили?
    - Нет. Сначала они вызвали своего домашнего врача, доктора Ларю, он живет в двух шагах от них, на улице Асса. На это ушло какое-то время, и только в десять минут второго мне позвонили из комиссариата.
    Я немедленно оделся и приехал сюда… Я смог задать всего несколько вопросов. Учитывая состояние мадам Жослен…
    - А зять?
    - Он пришел незадолго до вас.
    - Что он говорит?
    - Его с трудом разыскали. В конце концов нашли в больнице, куда он зашел проведать, если я не ошибаюсь, ребенка, больного энцефалитом…
    - Где он сейчас?
    - Там… - Сент-Юбер указал на одну из дверей, откуда доносился шепот. - Судя по тому немногому, что мне удалось узнать, речь не идет об ограблении, поскольку мы не обнаружили никаких следов взлома… У Жосленов нет врагов… Это порядочные люди, с ними не случалось никаких скандальных историй…
    В дверь постучали. Пришел Ламаль, судебный медик. Он пожал руки присутствующим, потом поставил на комод свой чемоданчик и открыл его.
    - Мне позвонили из прокуратуры, - сказал он. - Сейчас приедет заместитель прокурора.
    - Я хотел бы задать несколько вопросов дочери, - прошептал Мегрэ, внимательно оглядев комнату.
    Он понимал ощущение Сент-Юбера. Обстановка здесь была не просто элегантной и комфортабельной, все здесь дышало миром, семейным покоем. Они находились не в гостиной с показной роскошью, а скорее в комнате, где все было приспособлено для жизни. Каждый предмет имел свое назначение и свою историю.
    В огромном кресле из рыжеватой кожи, без сомнения, по вечерам любил сидеть перед телевизором Рене Жослен.
    На этом рояле долгие годы играла маленькая девочка, портрет которой висел на стене, а возле другого кресла, не такого глубокого, как у хозяина дома, стоял красивый рабочий столик в стиле Людовика XV.
    - Позвать ее?
    - Я предпочел бы поговорить с ней в другой комнате.
    Сент-Юбер постучал в какую-то дверь, на минуту исчез, а потом вернулся. Идя за ним, Мегрэ заглянул в спальню и увидел там на кровати женщину, над которой склонился врач.
    Другая женщина, помоложе, вышла к комиссару и спросила шепотом:
    - Вы не возражаете, если мы пройдем в мою бывшую комнату?
    Они вошли в комнату молодой девушки, с сувенирами, безделушками, фотографиями, словно она, уже будучи замужней женщиной и приходя в родительский дом, снова хотела вернуться в обстановку своей юности.
    - Ведь вы комиссар Мегрэ, не так ли?
    Он кивнул.
    - Пожалуйста, курите. Мой муж с утра до вечера не выпускает изо рта сигареты. Не курит он разве что у постели своих пациентов…
    Она была в нарядном платье, а перед театром побывала в парикмахерской. Она нервно теребила в руке носовой платок.
    - Вы не хотите присесть?
    - Нет. И вы тоже?
    Она не могла оставаться на одном месте, ходила по комнате, не зная, на чем остановить взгляд.
    - Вы представляете, что это значит для нас? В газетах, по радио каждый день говорят о преступлениях, но трудно представить, что такое может случиться в твоей семье… Бедный папа!
    - Вы были очень близки с отцом?
    - Это был человек редкой доброты… Я значила для него все на свете… Единственная дочь. Месье Мегрэ, вы непременно должны разобраться в том, что произошло, и объяснить нам… У меня не выходит из головы, что это чудовищная ошибка…
    - Вы думаете, убийца мог, например, ошибиться этажом?
    Она посмотрела на него как человек, которому бросают якорь спасения, но тут же покачала головой:
    - Это невозможно… Замок не сломан… Отец сам открыл дверь…
    - Лапуэнт, можешь войти! - позвал Мегрэ.
    Он представил его, и тот покраснел от неловкости, очутившись в девичьей комнате.
    - Позвольте задать вам несколько вопросов. Кому именно, вам или матери, пришла в голову мысль этим вечером пойти в театр?
    - Не помню. Кажется, маме. Она всегда настаивает на том, чтобы я куда-то выходила. У меня двое детей.
    Старшему три года, младшему - десять месяцев. Муж мой либо принимает в своем кабинете, тогда я его совсем не вижу, либо находится в больнице или у своих больных. Он весь в работе. И вот, время от времени, два-три раза в месяц мама звонит мне и предлагает нам куда-нибудь вместе пойти. Сегодня шел спектакль, который я давно хотела посмотреть…
    - Ваш муж был занят?
    - По крайней мере до половины десятого. А это слишком поздно. Кроме того, он не любит театр.
    - В котором часу вы пришли сюда?
    - К половине девятого.
    - Где вы живете?
    - На бульваре Брюн, возле университетского городка.
    - Вы приехали на такси?
    - Нет. Меня подвез муж на машине. У него было окно между двумя визитами.
    - Он поднялся с вами наверх?
    - Нет. Он высадил меня около дома и уехал.
    - А позже он должен был вернуться сюда?
    - Обычно, когда мы с мамой уходили, Поль, так зовут моего мужа, закончив свои дела, заезжал сюда.
    Они с отцом играли в шахматы или смотрели телевизор.
    - Так было и вчера?
    - Он говорит, что так. Приехал Поль вскоре после половины десятого. Они начали партию, потом мужа вызвали по телефону к больному.
    - В котором часу?
    - Он не успел мне сказать… Он уехал, а когда мы с мамой вернулись, то застали…
    - А где был в это время ваш муж?
    - Я сразу же позвонила домой, и Жермена, наша няня, сказала, что он еще не вернулся.
    - Вам не пришло в голову позвонить в полицию?
    - Не знаю… Мы с мамой были так потрясены…
    Мы ничего не понимали… Необходимо было с кем-то посоветоваться, и я решила позвать доктора Ларю…
    Это наш друг и в то же время - папин домашний врач…
    - Вас не удивило отсутствие мужа?
    - Сначала я подумала, что его задержали какие-то срочные дела… Потом, когда пришел доктор Ларю, я позвонила в больницу. Он оказался там.
    - Как он отреагировал?
    - Сказал, что немедленно приедет. Доктор Ларю уже вызвал полицию. Я не уверена, что рассказываю вам все по порядку… Я в это время находилась возле мамы. Она абсолютно не сознавала, что происходит…
    - Сколько ей лет?
    - Пятьдесят один. Она намного моложе папы. Он поздно женился, в тридцать пять лет…
    - Позовите, пожалуйста, вашего мужа.
    Через открытую дверь Мегрэ услышал голоса в гостиной, голос заместителя прокурора Мерсье и молодого следователя, Энтьена Госсара, которого, как и всех остальных, подняли с постели. Не замедлили явиться и сотрудники из отдела судебной экспертизы.
    - Вы хотели меня видеть?
    Доктор Фабр оказался худым, нервным молодым человеком. Жена вернулась вместе с ним и робко спросила:
    - Мне можно остаться?
    Мегрэ кивнул.
    - Мне сказали, доктор, что вы приехали сюда около половины десятого?
    - Чуть позже, не намного…
    - Ваш рабочий день уже закончился?
    - Я так полагал, но с моей профессией нельзя никогда ни в чем быть уверенным.
    - Вероятно, уходя из дому, вы оставляете служанке адрес, по которому вас можно найти?
    - Жермена знала, что я буду здесь.
    - Это служанка?
    - Да, но когда жены нет дома, она сидит с детьми.
    - Что делал ваш тесть?
    - Как обычно, смотрел телевизор. Ничего интересного не показывали, и он предложил мне сыграть партию в шахматы. Мы сели. Примерно в четверть одиннадцатого зазвонил телефон…
    - Спрашивали вас?
    - Да. Звонила Жермена и сказала, что меня срочно вызывают на улицу Жюли, дом 28… Это в нашем квартале. Жермена не расслышала фамилию, не то Лесаж, не то Леша, а может быть, Лаша… Ей показалось, что человек, который звонил, был очень взволнован…
    - Вы тут же поехали?
    - Да, сказал тестю, что вернусь, если этот визит не займет много времени, а в противном случае сразу же поеду домой. Я собирался так поступить. Поскольку я работаю в больнице, то всегда встаю очень рано.
    - Сколько вы пробыли у больного?
    - В том-то и дело, что никакого больного там не оказалось. Я спросил у консьержки, но она удивленно на меня посмотрела и сказала, что во всем доме нет человека с фамилией, похожей на Лесаж или Леша, и что больных детей тоже нет.
    - Что вы сделали?
На страницу 1, 2, 3 ... 10, 11, 12 След.
Страница 1 из 12
Часовой пояс: GMT + 4
Мобильный портал, Profi © 2005-2023
Время генерации страницы: 0.072 сек
Общая загрузка процессора: 58%
SQL-запросов: 2
Rambler's Top100