- Да. Только не знаю, как сформулировать. Я опять возвращаюсь к тому, что пять мужчин пили в компании с одной-единственной женщиной. Маллинз, как вы сказали, поддался искушению и получил то, что хотел. Но остались еще трое. Не думаете ли вы, что полнокровный Ван-Флит и такой крепыш, как О'Нил, тоже могли захотеть Бесси? - Весьма вероятно. - А вам не кажется, что она могла вести с ними ту же игру, что с Маллинзом? - Вполне возможно. Вы хотите сказать: она их распаляла? - Не предпочитают ли китайцы, подобно неграм, белых женщин? - Гарри, ответь! - Не думаю, чтобы у них была такая склонность. Как правило, они предпочитают своих соплеменниц. Но обладание белой женщиной для них предмет гордости. - Значит, - развивал Мегрэ свою мысль, - в машине ехали пять мужчин и одна женщина. Сзади, если я не ошибаюсь, в темноте сидели О'Нил, Бесси и У Ли. Постойте! Я, кажется, начал не с того конца! Вы сказали, что Уорд ревнив. Он прекрасно знал темперамент Бесси и как она себя ведет пьяная. Тем не менее он привел ее на эту вечеринку с приятелями. - Не понимаете? - Думаю, понимаю, но хотелось бы знать, годятся ли мои умозаключения для американцев. - Уорд гордился, что у него, женатого человека, есть, как вы называете, любовница. Представляете, какое это давало ему превосходство над приятелями? - И он пошел на риск? - О риске он не думал - он хотел их поразить. Но вспомните: потом он забеспокоился и пытался помешать Бесси пить. - Кажется, он ревновал ее только к Маллинзу? - И был не так уж не прав. С его точки зрения, Маллинз - красивый парень и нравится женщинам, Из-за остальных двоих, которые на голову ниже его, Уорд почти не беспокоился, из-за китайца еще меньше - тот совсем мальчишка. - Вы считаете, это было сделано из своеобразного тщеславия? - Я слышал, что в Париже, как, впрочем, и всюду, тщеславные типы с гордостью демонстрируют в Опере или в других местах своих глубоко декольтированных жен и любовниц. - Полагаете, в машине произошло что-то, отчего Бесси отказалась ехать в Ногалес? - У нас есть на этот счет показания, но не знаю, насколько они верны. После прихода на кухню настроение у Уорда испортилось, он стал нервничать. В машине заставил Бесси пересесть назад, чтобы отделить ее от Маллинза. Но тем самым отделил ее и от себя. Этим он показал, так сказать, что недоволен ею. А в ответ она показала по-своему, что недовольна им. - А вдруг ее напугало то, что произошло в машине? - Какие-нибудь поползновения О'Нила или китайца? В машине, где сидело шесть человек? Комиссар, не забывайте, что все они, за исключением У Ли, были здорово пьяны. - Поэтому их показания так противоречивы? - Думаю, также и потому, что каждый из них чувствует, что в той или иной степени находится под подозрением. А во-вторых, тут вступают в действие дружеские связи между ними. О'Нил и Ван-Флит практически неразлучны, и вы могли заметить, что их показания почти полностью совпадают. У Ли старается выгораживать всех: ему претит быть доносчиком. - Почему Уорд заявил, что после первой остановки Бесси не вернулась в машину? - Испугался. Не забывайте, у него из-за этой истории неприятностей выше головы. Ведь у него жена, дети. Вполне возможно, что она подаст на развод. - Он утверждал, что Бесси ушла с сержантом Маллинзом. - А разве есть доказательства против него? - Помощники шерифа тоже противоречат друг другу. - Они дают показания под присягой и говорят то, что считают правдой. - У меня сложилось впечатление, что инспектор Южно-Тихоокеанской знает свое дело. - Весьма достойный человек. - Конлей? - Славный малый. - Этуотер? - Надутый болван! О'Рок не задумывался, характеризуя своих подчиненных. - А Шмидер? - Первоклассный эксперт! - Вы действительно надеетесь разыскать машину, на которой возвращалась эта троица? - Буду очень удивлен, если завтра она не будет стоять перед моим офисом. Сегодня днем мы получили адрес гаража, куда были проданы эти покрышки, - Поэтому расследование и продлили до завтра? - Да. И чтобы у присяжных была свежая голова. - Вы думаете, они во всем разобрались? - Они были чрезвычайно внимательны. Но сейчас, вероятно, малость растеряны. Достаточно будет представить им завтра явные доказательства - если удастся… - А если не удастся? - Присяжные будут решать по совести. - Не кажется ли вам, что при такой системе слишком много виновных остается на свободе? - Но ведь это лучше, чем осудить одного невинного, верно? - Зачем вы вчера заходили в "Пингвин"? - Объясню. Бесси жила неподалеку и приходила туда чуть ли не каждый вечер. Я хотел составить список мужчин, с которыми она встречалась. - Официантка дала интересные сведения? - Сказала, что Ван-Флит и О'Нил частенько бывали там. - Вместе с Уордом? - Нет. - И им случалось уходить с Бесси? - Нет, ей они не нравились. - Но это ведь не исключает возможности, что она назначила им свидание? О'Нил мог поговорить с нею в машине и попросить удрать от всех. - Я думал об этом. - Бесси объявила о своем нежелании ехать в Ногалес, тут же разругалась с Уордом, вылезла из машины и ждала их обоих в пустыне. Приехав в Тусон, они отделились от приятелей, не подозревая, что Уорд и Маллинз собираются ехать искать Бесси. Они попытались отделаться от трезвого. У Ли и взяли такси. - И убили ее? - Я бы, например, проверил их нижнее белье. - Уже сделано. У Ван-Флита результат отрицательный, в том смысле, что мы имеем в виду. С О'Нилом мы опоздали: он успел отдать белье в стирку. - Вы считаете, что Бесси была убита? - Знаете, комиссар, здесь человек не считается виновным до тех пор, пока не будет доказано его преступление. У нас существует презумпция невиновности. Мегрэ заметил полусерьезно, полушутя: - У нас во Франции на всех, конечно, распространяется презумпция виновности. Но вижу, ваши принципы не помешали вам засадить их по обвинению в спаивании несовершеннолетней. - Поили они ее или нет? И признали это? - Да, но… - Они нарушили закон, что дает мне возможность, поскольку облегчает работу, сунуть их за решетку. У меня не так уж много людей. Пришлось бы следить за всеми пятью. Полагаю, вы понимаете это не хуже меня. Если есть еще вопросы, я в вашем распоряжении. - Митчелл сразу же, как только узнал о смерти Бесси, заявил, что его сестру убили? - Такова была его первая реакция. Не забывайте, он ведь знал, что его сестра отдалась на кухне Маллинзу и что Уорд их чуть не накрыл. - Нет! - Что вы хотите сказать? - Митчелл никогда не подозревал Уорда. Сейчас, во всяком случае, не подозревает. - Это он вам сказал? - Дал понять. - Тут вы знаете больше моего, и мне, пожалуй, надо будет побеседовать с ним. Но в любом случае я вынужден вас покинуть и идти в офис. Вы остаетесь с комиссаром, Гарри? Мегрэ вышел на улицу с Коулом, машина которого, как обычно, стояла поблизости. - Куда вы намерены двинуть, Джулиус? - Спать. - Не кажется ли вам, что сейчас самое время выпить по последней? Очень мило! Они только что вышли из клуба, где в приятной обстановке к их услугам были напитки со всех концов земли. Коул там всех знает; мог бы пить и болтать, сколько влезет. И тем не менее, едва выйдя, предлагает пойти посидеть в каком-нибудь баре. Нет ли в этом некоего влечения к греху? Мегрэ очень хотелось вернуться в отель и залечь спать, но это ему не удалось. Из малодушия, что ли, он согласился на предложение Коула, и через несколько минут тот затормозил, конечно, у дверей "Пингвина". В этот вечер бар был почти пуст. Как всегда, там царил полумрак, и из сверкающего огоньками проигрывателя лилась музыка. Стол рядом с ними занимали две пары: Хэролд Митчелл с Эрной Болтон и музыкант с Мэгги. Увидев комиссара, входящего в сопровождении офицера ФБР, Митчелл ухмыльнулся, наклонился к друзьям и что-то шепнул. - Вы женаты? - спросил Meгpэ Коула. - И отец троих детей. Они дома, в Новой Англии. Я же здесь всего на несколько месяцев. В глазах Коула была тоска по дому. - Как вам понравился клуб? - поинтересовался он в свою очередь. - Я даже не предполагал, что он такой роскошный. - Бывают и получше. В "Кантри", например, есть площадка для гольфа, несколько теннисных кортов и великолепный бассейн. Сделав бармену знак подлить, Коул продолжал: - Кормят в клубах гораздо лучше и куда дешевле, чем в ресторанах. Все самого высшего качества. Только, знаете, все это… В английском нет подходящего слова. Кажется, по-французски в таких случаях говорят ernmerdant[8], да? Забавный народ! Навязали себе жесткие правила и старательно следуют им каждый час, каждый день, каждую неделю - всю жизнь. Интересно, они все испытывают желание время от времени вырываться из-под гнета этих правил? Много позже, перед самым закрытием, Коул, уже изрядно выпивший и не такой агрессивный, как обычно, начал вдруг изливаться перед Мегрэ. - Знаете, Джулиус, как бы там ни шли дела на свете, человеку необходим определенный жизненный стандарт. И вот у человека есть уютный дом, набитый всевозможной электрической техникой, роскошный автомобиль, прекрасно одетая жена, которая дарит ему отличных детишек и заботится о них. Он ходит в свою церковь и в свой клуб. Зарабатывает деньги и вкалывает, чтобы в будущем году заработать еще больше. Разве во всем мире не так? - У вас, пожалуй, это наиболее законченно. - Потому что мы самые богатые. У нас даже бедняки имеют машины. Чуть ли не у каждого негра, который собирает хлопок, есть старый автомобиль. Мы почти уничтожили нищету. Мы - великая нация, Джулиус! Мегрэ согласился - и не только из вежливости: - Убежден в этом. - Но изредка бывают такие моменты, когда кажется, что уютный дом, улыбающаяся жена, чистенькие детишки, клуб, контора, счет в банке - это еще не все. У вас там такое случается с людьми? - Думаю, такое случается с каждым человеком. - Тогда, Джулиус, дарю вам рецепт, который у нас знают и используют миллионы. Нужно зайти в бар, безразлично какой - они все одинаковы. Бармен обратится к вам по имени. Возможно, назовет и чужим именем, если не знает вас, но это не имеет значения. Потом поставит перед вами стакан, и всякий раз, как стакан опустеет, вы будете делать знак. Через некоторое время кто-нибудь незнакомый хлопнет вас по плечу и начнет рассказывать о себе. Скорей всего покажет фото жены и малышей, а кончит признанием, что он страшная свинья. А может быть и так: вы не понравитесь какому-нибудь типу, меланхолически накачивающемуся виски, и он безо всякой видимой причины врежет вам по физиономии. Но это пустяки. Все равно все кончится тем, что в час ночи вас выставят за дверь, потому что таков закон, а закон не перескочишь. Вы постараетесь вернуться домой, не сшибив по дороге ни одного уличного фонаря, иначе вам грозит отсидка за управление машиной в нетрезвом состоянии. А утром - маленькая голубая бутылочка (вы с ней уже познакомились). После нее небольшая отрыжка, отдающая виски. Горячая ванна, холодный душ - и мир снова свеж и чист. Улицы хорошо убраны, машина катит бесшумно, в конторе кондиционированный воздух. И жизнь, Джулиус, прекрасна! Мегрэ глянул в угол, где стоял музыкальный автомат: обе пары смотрели на них. Итак, жизнь прекрасна, а Бесси мертва! Глава 8
Выступление негра
Все пятеро в голубой арестантской форме уже стояли на галерее второго этажа. От частых стирок ткань их одежды полиняла и стала такой же бледно-синей, как мясо сардинок или чистое утреннее небо. В тупичке, где была тень, еще сохранилось воспоминание о ночной предрассветной прохладе, но стоило пересечь границу тени, и сразу же сверкающая волна зноя обжигала кожу. Скоро, когда солнце поднимется по небу чуть выше, один из пятерых, возможно, будет обвинен в убийстве или в доведении до смерти. Интересно, думают они об этом? Те из них, кто убежден в своей невиновности, пытаются угадать имя убийцы? А может быть, даже знают его, но молчат из чувства товарищества или корпоративности? Поразительна их отчужденность друг от друга! Они служат на одной базе, в одной части. Вместе выходили в город, вместе пили, вместе развлекались. Звали друг друга по имени. Но с самого начала расследования между ними воздвиглись незримые стены; сейчас кажется, что они незнакомы между собой. Обыкновенно они старались не смотреть друг на друга, но если это случалось, взгляды у них были тяжелые, жесткие, исполненные подозрительности и злобы. Им приходилось сидеть бок о бок, касаясь друг друга, но контакта от этого не возникало. Однако между этими людьми существовали связи; Мегрэ с первого дня догадывался о них, а сейчас даже начал понимать. К примеру, они четко делились на две группы - не только после службы, но и в казарме. Сержант Уорд и Дэн Маллинз составляли одну группу. Они были старше (хотелось сказать, взрослее), и рядом с ними трое других выглядели новичками, младшеклассниками, У этой троицы, словно у новобранцев, сохранилась какая-то недотепистость и неуверенность; в их глазах читалось смешанное с завистью восхищение перед ветеранами. Однако между Уордом и Маллинзом выросла самая глухая, самая непроницаемая стена. Разве мог Уорд позабыть, что Маллинз обладал Бесси в кухне у музыканта, чуть ли не у него на глазах, что он был последним ее мужчиной? А он, Уорд, чтобы обладать ею, обещал развестись, что означало расстаться с детьми. Он готов был пожертвовать всем, а его приятелю достаточно было только глянуть на нее своими фатовскими глазами. Уж не подозревал ли Уорд Дэна в чем-то гораздо более серьезном? Возможно, он совершенно искренне утверждал, что уверен, будто ему тайком вкатили наркотик? Он внезапно заснул, но самомнение человека, умеющего крепко выпить, не позволяло ему признаться, что его свалила чрезмерная доза. Он не помнил, сколько времени проспал. Мегрэ сделал забавное наблюдение: всякий раз, когда этих парней спрашивали точное время, они отвечали: "У меня не было часов". Это ему напомнило, как он сам отбывал воинскую повинность: в ту пору солдаты получали по одному су в день, и через несколько недель все часы их полка оказались в ломбарде. Разве Уорд мог быть уверен, что Маллинз спал рядом с ним в машине? Коул разбирался в наркотиках: это ведь его специальность, и Мегрэ спросил у него: - А у музыканта не могло оказаться сигарет с марихуаной? - Могу сказать почти с полной уверенностью: нет. Даже имей он их, марихуана не вогнала бы Уорда в сон, как он это утверждает. Напротив, он должен был бы почувствовать неестественное возбуждение. Может быть, Маллинз тоже подозревает Уорда в том, что тот воспользовался его сонливостью и ходил на железную дорогу? Тем не менее ни один из них ни разу не бросил на другого ненавидящий или обвиняющий взгляд. Казалось, они, насупившись, наморщив лбы, пытаются отыскать разгадку тайны. Среди "младшеклассников" Ван-Флит был самый нервный. Этим утром у него были такие глаза, словно он всю ночь не спал или много плакал. Взгляд у него застывший, тоскливый. Ван-Флит, казалось, предчувствует неминуемую беду: ногти у него обкусаны до мяса. Задумавшись, он начинает их грызть, но спохватывается, мгновенно прекращает и пытается взять себя в руки. У О'Нила лицо хмурое, упрямое; как обычно, он похож на отличника, которого несправедливо наказали. У него, единственного из всей пятерки, тюремная одежда не по росту и висит мешком. Во взгляде У Ли, в мягких чертах лица, в поведении сквозит такая невинность, что его, как ребенка, хочется погладить. - Последний день! - радостно произнес кто-то над самым ухом у Мегрэ, отчего тот даже вздрогнул, Это был старик присяжный с лицом, словно вырезанным офортной иглой. Его глаза, окруженные сетью тонких глубоких морщин, светились лукавством и в то же время простодушием. Он видел, как внимательно и напряженно слушает Мегрэ, чувствовал его заинтересованность и, видимо, решил, что комиссар разочарован тем, что сегодня все кончится. Неужели этот старик, вовсе не кажущийся обеспокоенным, уже составил себе мнение по делу? Ван-Флит, стоявший неподалеку и прислушивавшийся к ним, снова принялся грызть ногти, а сержант Уорд хмуро рассматривал толстяка, говорящего с иностранным акцентом, который, бог весть почему, тратит на них время. Все пятеро были свежевыбриты, а Уорд даже пострижен: на затылке и около ушей у него появилась белая полоска кожи, контрастирующая с загорелым лицом и шеей. | 
