Сименон Жорж - Мегрэ у коронера.

    - Эй, вы там!

    Мегрэ, словно в школе, начал осматриваться, к кому так обращаются.

    - Да, да, вы…

    Иссохший старец с огромными седыми усищами, как будто сошедший во плоти со страниц Библии, указывал на кого-то дрожащей рукой. Но на кого? Мегрэ глянул на соседа, на соседку и, смутившись, внезапно понял: это на него смотрят коронер, допрашиваемый сержант ВВС, атторней^[1], присяжные, шерифы, короче, весь зал.

    - Вы мне? - спросил Мегрэ, удивленный, что кому-то здесь понадобился, и всем видом изобразил готовность подняться.

    Люди, сидящие в зале, улыбались: видимо, всем, кроме него, было ясно, в чем дело.

    - Да, вам, - подтвердил старец, похожий одновременно и на пророка Иезекииля, и на премьер-министра Клемансо^[2] - Не соблаговолите ли потушить трубку?

    Мегрэ сконфуженно бормотал извинения, а все вокруг смеялись, но смех был дружеский.

    Происходило это отнюдь не во сне, а наяву. Он, комиссар уголовной полиции Мегрэ, находился здесь, более чем в десяти тысячах километров от Парижа, и присутствовал на допросе, проводимом коронером; тот сидел без жилета и без пиджака, но тем не менее вид у него был серьезный и величественный, точно у банковского служащего.

    Мегрэ великолепно отдавал себе отчет, что его коллега Коул, в сущности, деликатно от него отделался, но не сердился: на месте офицера ФБР он вел бы себя точно так же. В свое время и он делал то же самое: два года назад ему поручили сопровождать в поездке по Франции коллегу из Скотланд-ярда мистера Пайка, и Мегрэ частенько оставлял его, словно зонтик в гардеробе, где-нибудь на террасе кафе, с ободряющей улыбкой бросая: "Я на минутку".

    Разница лишь в том, что американцы куда сердечнее. Мегрэ побывал в Нью-Йорке, проехал не то через десять, не то через одиннадцать штатов - всюду его хлопали по плечу и первым делом спрашивали:

    - Как ваше имя?

    Не мог же он говорить, что имени у него нет. Приходилось отвечать: "Жюль". Обычно собеседник секунду-другую соображал:

    - Oh, yes… Джулиус!

    Почему-то все американцы произносили его имя - Джулиус.

    - Have a drink, Julius!^[3]

    В результате во время поездки Мегрэ пришлось проглотить во множестве баров бессчетное количество пива, "манхеттенов" и виски.

    Сегодня он уже пил - перед завтраком: Гарри Коул представлял его мэру Тусона и шерифу округа.

    Больше всего Мегрэ удивляли не люди, не обстановка - нет, он удивлялся себе, верней, тому, что приехал в Аризону, в этот город, и вот его оставили на минутку, посадив на скамью в маленьком зальчике мирового суда.

    Мэр был сама любезность. А шериф вручил Мегрэ удостоверение и великолепную серебряную звезду помощника шерифа, точь-в-точь такую же, как в ковбойских фильмах.

    Правда, это была уже не первая звезда, полученная Мегрэ: он стал помощником шерифа не то восьми, не то девяти округов в штатах Нью-Джерси, Мэриленд, Вирджиния, Луизиана, Техас и Каролина, то ли Северная, то ли Южная - этого он не помнил.

    В Париже Мегрэ часто принимал иностранных коллег, но сам впервые отправился в ознакомительную поездку такого рода, или, выражаясь официальным языком, в командировку "для изучения американских методов следствия".

    - Перед Калифорнией вы должны на несколько дней заехать в Аризону. Это по пути.

    Здесь все всегда оказывалось по пути. И Мегрэ увозили на несколько сотен миль в сторону. На небольшой, по здешним понятиям, крюк приходится тратить три-четыре дня.

    - Это же совсем рядом!

    То есть расстояние всего раза в два больше, чем от Парижа до Марселя.

    - Завтра, - сказал Коул, сотрудник ФБР, сопровождавший его в Аризоне, - мы махнем взглянуть на мексиканскую границу. Это рукой подать.

    На сей раз "рукой подать" означало всего лишь километров сто.

    - Вам это будет интересно. Мы поедем в Ногалес. Через этот город проходит граница, там переправляют в Штаты крупные партии марихуаны.

    Коул объяснил: марихуана, мексиканское растение, постепенно вытесняет у наркоманов опиум и кокаин.

    - В Ногалес, кстати, пригоняют большую часть машин, украденных в Калифорнии.

    А пока Коул оставил Мегрэ: у него были какие-то дела.

    - Как раз сейчас коронер проводит расследование. Не хотите присутствовать?

    Коул привел Мегрэ в небольшой зал с белыми стенами и усадил на одну из трех скамей; за спиной мирового судьи, исполняющего функции коронера, висел американский флаг. Коул не стал объяснять своему французскому коллеге, что оставляет его одного. Он просто пожал Мегрэ руку, хлопнул по плечу и небрежно бросил:

    - Я скоро за вами приду.

    О деле, которое рассматривалось, Мегрэ не имел ни малейшего представления. Все в зале были без пиджаков. Правда, жара была градусов под сорок пять. Шестеро присяжных сидели на той же скамье, что и Мегрэ, но на другом конце, ближе к двери; среди них был негр, индеец с массивной нижней челюстью, мексиканец, слегка смахивавший и на негра, и на индейца, а также пожилая дама в ярком в цветочках платье и в шляпке, забавно надвинутой на лоб.

    Иезекииль время от времени вставал и пытался отладить громаднейший вентилятор, вращавшийся под потолком с таким шумом, что порой нельзя было разобрать слов.

    Все шло спокойно, просто, можно даже сказать - по-семейному. Коронер в безукоризненно белой рубашке с цветастым шелковым галстуком сидел на возвышении.

    Сержант ВВС в светло-коричневом полотняном френче, то ли свидетель, то ли обвиняемый, - Мегрэ еще не разобрался - сидел рядом на стуле. Еще четверо военных, похожие на школьников-переростков, сидели в ряд напротив присяжных.

    - Расскажите, что вы делали вечером двадцать седьмого июля.

    Показания давал сержант Уорд - Мегрэ расслышал его фамилию. Был он голубоглазый, с черными сросшимися на переносице бровями и ростом за метр восемьдесят пять.

    - В полвосьмого я зашел за Бесси к ней домой.

    - Говорите громче и повернитесь к присяжным. Присяжные, вам слышно?

    Присяжные дружно затрясли головами - нет. Сержант Уорд, прочищая горло, кашлянул.

    - В полвосьмого зашел за Бесси к ней домой.

    Мегрэ приходилось напрягаться: после коллежа у него было не так уж много возможностей упражняться в английском; смысл слов от него ускользал, некоторые обороты сбивали с толку.

    - Вы женаты и у вас двое детей?

    - Да, сэр.

    - Как давно вы знакомы с Бесси Митчелл?

    Сержант задумался, словно примерный ученик перед ответом учителю. С секунду смотрел на кого-то из соседей Мегрэ.

    - Полтора месяца.

    - Где вы с ней познакомились?

    - В закусочной для водителей, она там работала подавальщицей.

    Мегрэ уже знал, что собой представляет это заведение - по-английски drive-in. У самого шоссе стоит небольшое строение, и уставший водитель (обыкновенно это бывает ближе к вечеру) останавливается рядом с ним. Вылезать из машины не нужно. Подходит девушка, принимает заказы, потом приносит сандвичи, сосиски или спагетти; поднос с едой подвешивается к дверце автомобиля.

    - Вы были с нею близки?

    - Да, сэр.

    - И сблизились в тот же вечор?

    - Да, сэр.

    - Где это произошло?

    - В машине. Мы отъехали в пустыню.

    Пустыня, сплошной песок и кактусы, начинается сразу же за чертой города.

    - После этого вы часто встречались с Бесси Митчелл?

    - Раза три в неделю.

    - И всякий раз были с нею близки?

    - Нет, сэр.

    Мегрэ был почти уверен, что сейчас этот невысокий въедливый судья спросит: "Почему?" Но вопрос прозвучал по-другому:

    - А как часто?

    - Раз в неделю.

    - И всякий раз в пустыне?

    - Когда в пустыне, когда у нее дома.

    - Она жила одна?..

    Сержант Уорд пробежал взглядом по рядам и остановился на молодой женщине, сидящей слева от Мегрэ.

    - Нет, с Эрной Болтон.

    - Что вы делали вечером двадцать седьмого июля после того, как зашли за Бесси Митчелл?

    - Повел ее в бар "Пингвин", там меня ждали приятели.

    - Кто именно?

    Уорд указал на четверку в форме ВВС и перечислил их:

    - Дэн Маллинз, Джимми Ван-Флит, О'Нил и У Ли.

    У Ли был китаец, выглядел он шестнадцатилетним парнишкой.

    - И больше с вами в баре никого не было?

    - Да, сэр. За нашим столом никого.

    - А за другими столами были?

    - Брат Бесси Хэролд Митчелл.

    Это сосед Мегрэ справа, у него под ухом огромный фурункул.

    - Он был один?

    - Нет, с ним сидели Эрна Болтон, музыкант и Мэгги.

    - Сколько лет было Бесси Митчелл?

    - Она мне говорила, двадцать три.

    - Вы не знали, что ей на самом деле было семнадцать, и, следовательно, она не имела права распивать в баре спиртные напитки?

    - Нет, сэр.

    - Вы уверены, что ее брат вам этого не говорил?

    - Он сказал, но это было после - когда мы сидели у музыканта и Бесси стала пить виски из горлышка. Он заявил, что ему не нравится, когда его сестру спаивают: она еще несовершеннолетняя и он ее опекун.

    - Вы знали, что Бесси Митчелл была замужем и развелась?

    - Нет, сэр.

    - Вы ей обещали жениться на ней? Сержант Уорд замялся, но потом ответил:

    - Да, сэр.

    - Для этого вы собирались развестись?

    - Да, я сказал ей, что подам на развод.

    В дверях появился могучий помощник шерифа - собрат! - в расстегнутой рубахе и желтых молескиновых брюках с кожаным поясом-патронташем, набитым патронами; на бедре у него висел огромных размеров револьвер с роговой рукояткой.

    - Вы все вместе пили?

    - Да, сэр.

    - Много выпили? Ну, примерно?

    Прикидывая в уме, сколько было выпито, Уорд прикрыл глаза.

    - Я не считал, но с тем, что мы ставили по кругу, наверно, пятнадцать, а может, двадцать бутылок пива.

    - Каждый?

    - Да, сэр. И еще несколько порций виски. Странно, но никого из присутствующих не поразило такое количество выпитого.

    - В "Пингвине" у вас произошла ссора с братом Бесси?

    - Да, сэр.

    - Он был недоволен тем, что вы, женатый человек, вступили в связь с его сестрой?

    - Нет, сэр.

    - Он никогда не выражал по этому поводу недовольства и он просил оставить его сестру в покое?

    - Нет, сэр.

    - Из-за чего же была ссора?

    - Я потребовал деньги, которые он мне был должен.

    - Он задолжал вам крупную сумму?

    - Почти два доллара.

    Стоимость одного круга выпивки на всех, не иначе!

    - Вы подрались?

    - Нет, сэр. Мы вышли на улицу, потолковали, вернулись в бар и выпили.

    - Вы были пьяны?

    - Не очень.

    - Итак, вы с ним выпили и продолжали пить до часу ночи, когда бар закрылся?

    - Да, сэр.

    - Кто-нибудь из ваших приятелей пытался ухаживать за Бесси?

    Уорд с секунду молчал, потом произнес:

    - Сержант Маллинз.

    - Вы объяснялись с ним из-за этого?

    - Нет. Я устроил так, чтобы он сидел подальше от нее.

    Маллинз был ростом с Уорда и тоже брюнет; девушки должно быть, считали его красивым: он походил на знаменитого киноактера - не на какого-нибудь определенного, а вообще.

    - Что вы делали после часа ночи?

    - Отправились к Тони Лакуру, музыканту.

    Он, наверно, тоже сидит в зале, но Мегрэ не знал его.

    - Кто платил за две бутылки виски, которые вы взяли с собой?

    - За одну вроде бы заплатил У Ли.

    - Он весь вечер пил вместе с вами?

    - Нет, сэр. Капрал У Ли не пьет и не курит. Он на что-то копит деньги.

    - Сколько комнат в квартире музыканта?

    - Гостиная, маленькая спальня, еще ванная и кухня.

    - Где расположилась ваша компания?

    - Мы разбрелись по всей квартире.

    - Где у вас произошла ссора с Бесси?

    - В кухне. Только мы не ссорились. Я увидел, что она пьет виски из горлышка. А с ней это было уже не первый раз.

    - Вы хотите сказать, не первый раз за тот вечер?

    - Нет, я хочу сказать, что с ней это бывало и до двадцать седьмого июля. А я не люблю, когда она напивается: потом ей всегда нехорошо.

    - Бесси была в кухне одна?

    - Нет, с ним.

    И Уорд кивком указал на Маллинза Мегрэ ничего не знал об этом деле, он сидел осовевший, вялый, но тут даже рот открыл - задать вопрос, прямо-таки вертевшийся на языке.

    - Кто предложил поехать провести остаток ночи в Ногалесе?

    - Бесси.

    - В котором часу это было?

    - Часов около трех, ну, может, в полтретьего.

    Ногалес - это тот самый город, куда Гарри Коул собирается повезти комиссара. В Тусоне бары закрываются в час, а по ту сторону границы можно пить всю ночь.

    - Кто сел с вами в машину?

    - Бесси и четверо моих приятелей.

    - Как вы вначале расселись в машине?

    - Я за рулем, Бесси на переднем сиденье между мной и сержантом Маллинзом. Остальные - на заднем.

    - Перед выездом из города вы останавливали машину?

    - Да, сэр.

    - И вы велели Бесси переменить место. Почему?

    - Чтобы она не сидела рядом с Дэном Маллинзом.

    - Вы сказали, чтоб она пересела, и капрал Ван-Флит занял ее место. Вас не беспокоило, что она сидит сзади вас в темноте, рядом с двумя мужчинами?

    - Нет, сэр.

    И тут совершенно неожиданно коронер объявил:

    - Перерыв!

    После этого он сразу же поднялся и ушел в соседнюю комнату, на застекленной двери которой было написано: "Посторонним вход воспрещен". Иезекииль вытащил из кармана трубку неимоверной длины, раскурил и с усмешкой глянул на Мегрэ. Все - присяжные, военнослужащие, женщины, несколько любопытных - вышли из зала.

    Зал находился в нижнем этаже монументального здания в испанском стиле с колоннадой вокруг патио: одно его крыло занимала тюрьма, в другом размещались административные учреждения округа.

    Пятеро парней из ВВС отошли в сторону и сели под колоннами; Мегрэ про себя отметил: они ни словом не обменялись между собой. Жара стояла невыносимая. В углу галереи находился красный автомат; люди подходили к нему, совали в щель пятицентовик и получали взамен бутылку кока-колы.

    Почти вся публика собралась у автомата, в том числе и седовласый окружной атторней. Пили прямо из горлышка, без церемоний, а пустые бутылки ставили в ящик.

    Мегрэ чувствовал себя, словно мальчишка на первой перемене в новой школе, тем не менее ему уже не хотелось, чтобы Гарри Коул забрал его отсюда.

    Никогда еще Мегрэ не доводилось появляться в суде без пиджака, и вопрос, как одеваться, недавно перерос для него в проблему. После того как он пересек границу Вирджинии, ему стало ясно: ходить по такой жаре в пиджаке и рубашке с пристежным воротничком невозможно.

    Но трудность была в том, что Мегрэ всю жизнь носил подтяжки. Его брюки, сшитые во Франции, доходили ему чуть ли не до середины груди.

    В каком-то городке (Мегрэ забыл его название) один из американских коллег повел его в магазин готового платья и заставил купить легкие брюки, в каких здесь ходят все, и кожаный ремень - на его большой серебряной пряжке красовалось изображение бычьей головы.

    Другие приезжие с Востока оказывались куда решительней Мегрэ: они сразу же кидались в магазины и выходили оттуда одетые с ног до головы ковбоями.

    Мегрэ заметил: двое присяжных, выглядевшие вполне мирными людьми, тем не менее носили ковбойские ботинки на высоких каблуках да еще с многочисленными кожаными вставками.

    А револьверы, оттягивающие ремни шерифов, приводили Мегрэ прямо-таки в восторг: точь-в-точь такие же он в детстве видел в кино у героев вестернов.

    - Хэлло! Присяжные! - крикнул Иезекииль, словно школьный учитель, созывающий ребятишек.

    Он хлопнул в ладоши, выбил о каблук трубку и краем глаза глянул на Мегрэ.

    Но Мегрэ был уже не новичок. Он уселся на свое место; в прошлый раз, сам того не желая, он разделил Хэролда Митчелла, брата Бесси, у которого фурункул под ухом, и Эрну Болтон, но сейчас они устроились рядом и вполголоса беседовали между собой.