Шекспир Уильям - Комедия ошибок.

    Я за веревкой посылал тебя,

    Ты, пьяница! Зачем она - ты знаешь.

    Для петли? Нам не время в петлю лезть.

    Найти корабль меня вы посылали.

    С тобой я потолкую на свободе

    И дам урок внимания ушам.

    Беги, бездельник, прямо к Адриане,

    Дай этот ключ, скажи, что в сундуке

    Том, что покрыт ковром турецким, спрятан

    С дукатами мешок; так пусть пришлет.

    Скажи, что я внезапно арестован

    И должен дать залог. Ну, раб, беги! -

    А мы пока к тюрьме пойдемте, пристав.

    Второй купец, Анджело, пристав и Антифол Эфесский уходят.

    Какая Адриана? Ах, в том доме,

    Где был обед и лезла в жены мне

    Грязнуха, трехобхватная кухарка!

    Я не пошел бы волею туда,

    Да ведь не мы решаем - господа.

    (Уходит.)

    Дом Антифола Эфесского.

    Входят Адриана и Люциана.

    Так соблазнял тебя он, Люциана?

    Но что могла заметить ты в глазах:

    Серьезность ли иль признаки обмана?

    Румянец был иль бледность на щеках?

    Как отражали лик его и взоры

    Души волненье, сердца метеоры?

    Он отрицал твои права над ним.

    Из них он не считался ни с одним.

    Поклялся, что он чужестранец, путник.

    Да, так; он не во всем клятвопреступник.

    Тебя любить просила я.

    Что ж? Нет?

    Моей любви просить он стал в ответ!

    Но как?

    Звучала пылкой страстью речь,

    И, будь честна, могла б она увлечь:

    Хвалил красу, мой разум, речь мою…

    Уж ты старалась!

    Потерпи, молю!

    Я не могу, я не хочу; нет боле

    Сдержаться сил; хоть языку дам волю.

    Ах он урод горбатый и кривой,

    С противной рожей, старый и худой,

    Порочный, грубый, глупый, неспособный.

    С дурною славой и душою злобной!

    Но как такого можно ревновать?

    С его уходом нечего терять.

    Ах! Для меня он будет мил всегда,

    Но станет пусть дурным в чужих глазах:

    Так птички крик отводит от гнезда;²⁰

    Его люблю, хоть брань в моих устах.

    Входит Дромио Сиракузский.

    Скорей сундук… мешок… он ключ вам дал…

    Да отдышись!

    Я весь в поту… бежал…

    Где господин твой, Дромио? Что надо?

    Попал он в Тартар… это хуже ада!

    Был сцапан дьяволом в прочнейшей куртке,

    Чье злое сердце оковала сталь.

    Проклятый дьявол! Жалости в нем нет;

    Он лют, как волк, и буйволом одет, -

    Тот приятель, чьи приветы и объятья жестки,

    Кто на улице хватает, ждет на перекрестке;

    Как собака, забегает он туда, сюда

    И несчастных в ад таскает раньше дня суда. -

    Да говори, в чем дело?

    Я не знаю, в чем там дело; господин в тюрьме!

    Неужели арестован? Кем предъявлен иск?

    Кем предъявлен иск, не знаю, не видал я сам,

    Но у буйвола он нынче, я сказал уж вам.

    Выкуп вы ему пошлете? Деньги в сундуке.

    Достань, сестра.

    Люциана уходит.

    Понять я не могу,

    Как, у кого он может быть в долгу.

    Он связан обязательством прямым?

    Не связан, а скорей окован он

    Какой-то цепью… Слышите вы звон?

    Звон цепи?

    Да нет, часов! Скорей, прошу я вас:

    Я шел, так было два; а вот уж бьет и час.

    Часы бегут назад? О, что ты говоришь!

    От пристава назад невольно побежишь!

    Но время не должник: зачем ему бежать?

    Оно банкрот: не может долга мгновению отдать.²¹

    Оно и вор к тому же: случалось вам слыхать,

    Как говорят, что время подкралось, словно тать?

    Если так и если пристав попадется на пути,

    Как же тут не постараться хоть на час назад уйти?

    Входит Люциана.

    Вот деньги, Дромио: беги, спеши

    И приведи скорей его обратно. -

    Пойдем, сестра. В смятении души

    О нем мне думать больно и приятно.

    Уходят.

    Там же.

    Входит Антифол Сиракузский.

    Кого ни встречу - все со мной знакомы,

    Приветствуют, как давние друзья,

    И правильно по имени зовут;

    Готовы денег дать и приглашают

    К себе, за что-то вдруг благодаря.

    Один мне предложил набрать товару,

    А вот сейчас портной меня зазвал,

    Чтоб показать атлас, что им был куплен

    На платье мне, и кстати мерку снять.

    Заехал я в страну воображенья?

    Иль город здесь лапландских колдунов?²²

    Входит Дромио Сиракузский.

    Вот вам, сударь, деньги, которые вы велели принести. А где же образ древнего Адама, вырядившегося по-новому?²³

    Какие деньги? И какой такой Адам?

    Не тот Адам, что когда-то стерег рай, а тот, что ныне сторожит тюрьму, одетый в кожу жирного тельца, заколотого для блудного сына; тот, что шел за вами, как злой дух, и хотел отнять у вас свободу.

    Я не понимаю тебя.

    Нет? Да ведь это так ясно. Ну, тот контрабас в кожаном футляре; тот, что сажает в свой карман усталых путников, чтобы они отдохнули; жалеет разорившихся людей и доставляет им даровые квартиры, а сам свой досуг употребляет на то, чтобы дубинкой творить более великие чудеса, чем мавр своим копьем?..

    Как! Ты говоришь о приставе?

    Ну да, о начальнике стражи, чей долг - тянуть к ответу тех, кто не платит долгов; о том, кто заключил, что всем людям хочется спать, и потому готов дать любому постель в местах заключения.²⁴

    Ну, ладно, заключи этим свою болтовню. Уходит какой-нибудь корабль ночью? Можем мы уехать?

    Как же, сударь! Час назад я докладывал вам, что судно "Поспешность" отплывает ночью; но вас задержал пристав на пароме "Отсрочка", и вот в мешке ангелочки,²⁵ посланные освободить вас.

    Ну, малый с толку сбился, как и я!

    Мы оба здесь во власти заблуждений.

    Спасите нас, святые силы неба!

    Входит куртизанка.

    Как рада, Антифол, я встретить вас.

    Вы отыскали, вижу, ювелира:

    Ведь вот та цепь, что обещали мне?

    Не искушай! Отыди, сатана!

    Сударь, неужели это госпожа Сатана?

    Это сам господин черт.

    Нет, хуже; это чертова бабушка, явившаяся сюда в образе женщины легкого поведения. От этого и происходит, что когда женщина говорит: "Прокляни меня, господи!", то это все равно как если бы она сказала: "Сделай из меня, господи, женщину легкого поведения!" Ведь в писании сказано, что дьяволы являлись людям в образе легких и светлых ангелов;²⁶ свет происходил от огня, а огонь жжет; следственно, потаскушка также может обжечь: не подходите к ней!

    Шутник вы, сударь, как и ваш слуга.

    Пойдем ко мне? Дополним наш обед?

    Господин мой, если будет жидкое кушанье, так приготовьте длинную ложку.

    Почему, Дромио?

    Да потому, что кто ест с дьяволом, у того должна быть длинная ложка.²⁷

    Отыди, бес! Какой с тобою ужин?

    Ты чародейка, как и все твои.

    Аминь, аминь, рассыпься, уходи!

    Верните перстень, взятый за обедом,

    Иль дайте цепь, обещанную мне, -

    Тогда уйду и вас смущать не буду.

    Другим чертям обрезок ногтя нужен,

    Булавка, капля крови, волосок,

    Орешек, косточка от вишни; этой -

    Дай дорогую цепь!

    Побойтесь, господин мой! Не давайте,

    А то нас дьявол в цепи закует!

    Прошу, отдайте мне кольцо иль цепь;

    Надеюсь, обмануть вы постыдитесь,

    Исчезни, ведьма! - Дромио, идем!

    "Не чваньтесь, дама", - говорил павлин.²⁸

    Антифол Сиракузский и Дромио Сиракузский уходят.

    Ну, Антифол с ума совсем сошел,

    Иначе б так себя он не унизил.

    Он взял кольцо, ценой дукатов в сорок,

    И обещал дороже цепь взамен;

    Теперь же дать не хочет ничего.

    Чем объяснить, как не безумьем явным.

    И это, и его внезапный гнев,

    И за обедом тот рассказ безумный,

    Что дома дверь замкнули перед ним?

    Жена болезнь его, конечно, знает,

    А потому и не впустила в дом.

    Мне надо к ней отправиться сейчас же

    И рассказать, что, вдруг сойдя с ума,

    Ко мне ворвался он и силой взял

    Мое кольцо; да, надо так сказать.

    Дукатов сорок! Их нельзя терять.

    (Уходит.)

    Улица.

    Входят Антифол Эфесский и пристав.

    Не бойся за меня: не убегу;

    Уйду тогда, когда внесу сполна

    Тебе всю сумму должного залога.

    Моя жена расстроена сегодня

    И не поверит так легко слуге,

    Что мог быть арестован я в Эфесе.

    Да это, правда, трудно и понять.

    Входит Дромио Эфесский с веревкой.

    Вот мой слуга; принес, должно быть, деньги. -

    Ну, как дела? Что я велел, принес?

    А вот; уж этого на всех вам хватит.

    А деньги где?

    Я, сударь, их истратил на канат.

    Пятьсот дукатов - на канат, бездельник?

    Что? О, за столько я пятьсот куплю.

    Да на какой конец ты послан мной?

    Купить конец веревки; вот он, нате.

    На, получи, вот этим же концом.

    (Бьет его.)

    О, сударь, будьте терпеливей!

    Терпенья надо пожелать мне: ведь невзгоду терплю я.

    Ну, ты, сдержи язык.

    Если он сдержит свои руки.

    Сын потаскухи, бесчувственный негодяй!

    Я хотел бы быть бесчувственным, чтоб не чувствовать ваших ударов.

    Ты только удары и чувствуешь, как осел.

    Я и в самом деле осел; можете убедиться в этом по моим длинным ушам. - Я служу ему с того часа, как родился, и до сих пор ничего не получил за службу из его рук, кроме побоев. Если мне холодно, он согревает меня ударами; если жарко, прохлаждает ими; меня будят пинками, если я заснул; поднимают ими, если сижу, провожают ими, когда ухожу из дому, и встречают, когда возвращаюсь. Я постоянно ношу их на спине, как нищая - своего ребенка; и, когда он искалечит меня, я так и буду с ними ходить за милостыней из дома в дом.

    Идем, идем: вот и моя жена.

    Входят Адриана, Люциана, куртизанка и Пинч.

    Сударыня! Как говорится, respice finem - помните о конце, а еще лучше пророчество попугая: "Берегись конца веревки!"

    Да замолчишь ли ты?

    (Бьет его.)

    Вот видите? Иль не безумен он?

    Да, эта грубость выдает его. -

    Мой добрый доктор Пинч,²⁹ вы заклинатель:

    Верните же бедняге здравый смысл.

    Я заплачу вам, сколько захотите.

    Как взор его пронзителен и горд!

    Заметьте же, как он дрожит в припадке.

    Позвольте руку мне - пощупать пульс.

    Пощупайте и выслушайте ухом!

    (Бьет его.)

    Прочь, сатана, вселившийся в него!

    Беги, сокройся пред святой молитвой

    И в царство тьмы вернись прямым путем!

    Тебя святыми неба заклинаю!

    Пошел, колдун! Я вовсе не безумен.

    О, если б так, смятенная душа!

    У вас, милашка, завелся приятель?

    Не этот ли, с шафранной рожей, друг

    Вас утешал сегодня за обедом?

    Вы потому велели запереть

    И заградить хозяину все двери?